Особенности эльфийской психологии. Татьяна Патрикова.

Глава 25. Кто ходит в гости...

Алиэль Душистый

То, что Андрей называет во мне высокомерием и снобизмом, всего-навсего гордость. Фамильная гордость, не более того. Но как объяснить это тому, кто понятия не имеет о благородном происхождении? Я вообще не уверен, что в его мире есть кто-то, кому можно было бы его приписать. Поэтому наш психолог, которым так восхищаются все без исключения, никогда не сможет понять меня. Благородство чуждо его миру.

Конечно, после того, как он появился у нас, я пересмотрел свои взгляды на некоторые вещи. Но это ведь не означает, что теперь я должен вести себя, как тот плебей. Нет-нет. Пусть темные оказались вовсе не такими, каковыми они мне представлялись. Пусть я согласен подписаться под тем, что Илюизмена Вик-Холь достояна править настоящим кланом, не то что нашим классом. Конечно, достойна. Я таких девушек вообще еще ни разу в жизни не встречал. А, как встретил, понятно, что растерялся. И все равно, я считаю, что так безоглядно доверять им, темным, все же не стоит. Карунд – благороден, его слова о Антилии окончательно убедили меня в этом. Но Машмул... этот темный раздражает меня одним своим молчаливым присутствием. Правда, молчит он редко. Такое чувство, что его так и подмывает широко открывать рот при каждом удобно и не очень случае. И все же сейчас я иду именно к нему. Потому что благородный всегда поймет благородного. И сумеет войти в его положение.

Карунда застукали на нашей светлой половине. Конечно, он пришел к Лие. И хорошо еще, что я увидел, как на него наступают наши, светлые парни. Вышел, сказал им, что у нас новый классный, и он потребовал, чтобы мы ходили друг к другу в гости. Быть первым выпало Карунду, вот он и пришел. Они, конечно, так просто не поверили. Позвали Лию. Она, услышав мою версию и глядя на Карунда преданными глазами, все подтвердила. До Ириль, конечно же, не достучались, уж мы-то знали, где она сейчас, точнее, с кем. Но все равно ни Лии, ни Кару покоя бы не дали. Поэтому пришлось брать огонь на себя. Видел бы меня отец, мог бы оценить, каким изящным был мой жест. Я объявил, что если они нам не верят, то я сам отправлюсь на темную половину общежития, в гости к Машмулу. И вернусь оттуда к вечеру живым и даже не покалеченным.

Беда в том, что я сначала сказал, покрасовался, поймав на себе благодарный и восторженный взгляд благородной леди, одобрительную усмешку Карунда можно было бы проигнорировать, но честно признаюсь, что и она была мне приятна. То, что Иль-Янь достойный противник и прекрасный союзник, я уже знал, поэтому его одобрение было для меня особенно лестно. И только потом до меня дошло, на что именно я только что подписался.