Без правил (h.s)

Глава 71.

I'm sorry for blaming you
For everything I just couldn't do
And I've hurt myself by hurting you.

Christina Aguilera – Hurt.*

POV Оливия.

— Доченька, ты не видела Гарри? — обеспокоенно спросила мама, а я уже сама искала его взглядом, и только отрицательно покачала головой.

— Если этот сумасброд не явится сейчас же, то я его прибью, придушу собственными руками! — закричала Патриция.

— Спокойно, — глубоко вздохнула я, — я найду его, наверно, с ребятами и забыл о времени. Будьте готовы в шатре, я приведу.

Я выскочила из спальни Патриции и начала быстро спускаться вниз.

— Лиам, — крикнула я, заметив парня, разговаривавшего с организатором. Он повернулся и восхищённо осмотрел меня. Не время.

— Видел Гарри? — спросила я.

— Нет, мы ушли от него час назад, и он был в душе. Я думал он уже готов и в шатре, — удивлённо ответил он.

— Нет, он должен был подняться к нам, — я уже нервно кусала губу. — Посмотри его в спальне, а я пойду, поищу на улице. Попроси ещё кого-нибудь о помощи.

Лиам кивнул и отдал приказ организатору, я подняла длинную юбку и уже выбежала из дома. Так, думай, Лив, думай. Где он может быть. Лабиринт?

Я пошла в сторону своих мыслей. Он волновался, он боялся, надо было быть рядом. А сейчас он наверно, решил, что не может. Чёрт возьми!

— Гарри! — крикнула я у входа в зелёный лабиринт, но ответом была тишина.

Я уже серьёзно начала паниковать, пока огибала зелень и не заметила черного костюма и знакомую фигуру.

— Гарри, с ума сошёл? Я тебя везде ищу! — я стояла и ждала, когда он подойдёт.

Но его поза, сжатые кулаки, бледное лицо и налитые кровью глаза, заставили меня дрогнуть от страха.

— Гарри, — я схватила его за руку, но он её отбросил.

— Отвали, — рыкнул он.

— Гарри, — я уже преградила ему путь, и он врезался в меня, что я чуть не упала.

— Лив, не сейчас, — процедил он, скрипя зубами. Такую злость я видела первый раз на его лице, и она меня до спазмов в желудке пугала.

— Гарри, пожалуйста, скажи, что произошло? — мой голос дрогнул, а глаза предательски заслезились.

— Я никогда не был наркоманом! — заорал он, а я остолбенела. — Твой отец ублюдок! Ублюдок, и я собираюсь убить его, сейчас!

— Гарри, — прошептала я, зажмурившись на секунду. Узнал? Узнал о прошлом? Но как? Кто? Папа был с мужчинами, мама с нами.

— Ты представляешь, что он сделал Ливи? Твой отец убийца! Он прикончил моего отца, он заставил меня пройти через такой ад, — продолжал он изливать гнев.

— Что ты говоришь? — не могла признаться, что знаю. Не могла и играла. Снова играла.

— Твой отец подменил мои анализы, чтобы я не тронул тебя. Твой отец посадил моего отца в тюрьму, он подсыпал ему наркотики. Он заставил его стать человеком, который стал монстром! Это всё он! И я должен смотреть, как этот урод улыбается и женится? Никогда, слышишь? — он схватил меня за локти и встряхнул.

Я пискнул от боли, и мои губы задрожали. Больно видеть страдания любимого, но ещё больнее знать, что ты виновата отчасти в этом. Меня разрывало от этих чувств, разрывало настолько сильно, что я больше не могла терпеть их.

— Ливи, блять, малышка. Моя малышка, — глаза Гарри наполнились слезами, и в следующий момент он обнял меня. — Мне так гадко, Ливи. Мне так плохо, что я готов умереть от этого. Я жил во лжи, вся моя жизнь это была игра. Господи, малышка, я не знаю, что мне делать. Я потерян, Ливи. Я один.

Я глотала слёзы, было плевать на макияж, я только крепче прижималась к нему и гладила по плечам, по волосам, чтобы унять эту боль.

— Гарри, ты не один. Я рядом, тут с тобой, — прошептала я.

— Я не могу этого сделать, Ливи. Просто не могу, понимаешь? Я боюсь сорваться сейчас, я чуть не ударил тебя из-за него. Я готов был ударить, потому что ты всего лишь его дочь. Но ты ведь ни при чём, ты не виновата, ты ничего не знала, ты со мной, — от его слов становилось ещё хуже внутри, ком, который сжимал горло не давал дышать. И я судорожно хватала ртом воздух и беззвучно плакала.

— Я...я...Гарри, господи, — не могла сказать ни слова.

— Моя малышка, ты всегда будешь со мной, правда? Я пойду туда, если ты пообещаешь мне, что больше никогда я не увижу его. Я не могу жить теперь просто так, я готов сам на убийство из-за прошлого. Но ведь ты забыла, что я сделал, ты живёшь. Ты любишь меня. Ведь так? — спрашивал он, смотря на меня блестящими глазами, из которых катились слёзы.

— Конечно, люблю. Всегда буду любить, Гарри, — облизав губы, произнесла я.

— И как только это окончится, мы уедем, да?

— Да.

— Скажи, ведь ты не знала ничего, ты ведь не могла так поступить со мной? Ты же моя, ты моё прошлое и настоящее, и теперь единственное, что у меня осталось. Никогда не уходи от меня, обещай, что никогда так подло не обманешь и не предашь.

Господи, какой ты урод! Я ненавижу тебя, ни за что, никогда в жизни больше буду молиться, не буду ходить в церковь. Потому что сейчас ты заставляешь меня врать, снова и снова. За что? Тебе не хватило всей той боли, что я пережила? Не хватило того, что я готова умирать постоянно, чтобы не видеть этой муки в его глазах? За что ты так со мной?

— Нет, — едва слышно ответила я.

— Я люблю тебя, Ливи, — прошептал он, обнимая меня.

А я ненавидела себя за это. Ненавидела весь мир, кроме него. Не могла потерять, знала, что будет плохо, знала, что буду корить себя всю жизнь. Но я слаба. Я женщина, и я слаба в своих страстях и предпочтениях.

— Гарри! Лив! Какого хрена? Вы совсем оборзели! — закричал Луи, а я начала дышать, подняв голову с плеча Гарри.

— Всё будет хорошо, мы уедем, куда захочешь. Только прошу тебя, не надо бойни, Гарри. Не надо, — взмолилась я, смотря в блестящие глаза.

— Только ради тебя, а потом, я не смогу остаться в стороне. Я потребую ответов, сатисфакции, наконец. И ты будешь со мной, ты будешь на моей стороне. Обещаешь это? — твердо спросил он.

— Обещаю, — кивнула я.

— Блять, вы совсем ума лишились! — заорал брат уже рядом.

Я выпуталась из его объятьев и, не смотря на брата, пробежала мимо него. Отвратительный день, а начиналось все так хорошо. Как была прекрасна ночь. И все разрушилось. Я должна была сама сказать ему. А сейчас уже поздно, и я могу только гадать о последствиях.

Пролетев вверх по лестнице, мимо обескураженных мамы и других женщин, я захлопнула дверь в нашу спальню.

Надо терпеть. Надо. Должна. А дальше я увезу его подальше, я запудрю ему мозги, чтобы Гарри не думал больше о прошлом, попытаюсь убедить. Только мне необходима помощь, но её неоткуда было ждать. Больше неоткуда.

Поправив макияж, я уже торопливо спустилась вниз и прошла к шатру. Гарри стоял там, не отвечая ни на вопросы, ни на проклятья своей матери. Одинокий и обозлённый.

— Всё хорошо, — как мантру повторила я, подойдя к нему и взяв его руку в свою.

— Только ради тебя, — процедил он.

— Спасибо, Гарри. Я люблю тебя, мы со всем разберёмся, — прошептала я, поцеловав его ладонь.

— Так, всё! — хлопнула в ладоши организатор.

— Оливия, ты идёшь первой, — сказала она мне и вложила в руки букет, от которого затошнило.

Я кивнула и встала на своё место. Было ощущение, что я иду на эшафот. Да, это неправильно. Но это не моя жизнь, не мои решения. Решать должны только папа и Патриция. Музыка заиграла, а я не могла улыбаться. Но заставила себя, вышло наверно ужасно, но было плевать.

Прекрасный день, замечательный, только погода была не согласна. Тучи над свадебным шатром сгустились, обещая грозу не только на небе, но и в моей жизни. Должна была заметить. Должна, но не придала значения. И теперь под звуки арфы я иду по проходу, цепляясь за букет, который выбирала сама. А внутри горечь и печаль, сердце болело, стонало и извивалось внутри. Не видела ничего: ни украшенного убранства, ни цветов вокруг, ни опускающихся сверху нитей с камнями, ни счастливого отца, ни регистратора брака, ничего. Одна пустота.

Встав на своё место, я повернулась и смотрела на папу. А он не замечал никого, кроме своей невесты. Не готова была повернуться и наблюдать за Гарри, который вёл её. Я была прикована к человеку, который разрушил столько жизней. Ненавидела, готова была разорвать, уничтожить и сама сорвать свадьбу.

— Доченька, всё хорошо? — спросила мама, и я моргнула.

— Да, — сухо ответила я.

— Ты бледная и тебя немного шатает, — описала она мой вид.

— Не знаешь почему? — язвительно спросила я, и передёрнула плечами.

Гарри подвёл Патрицию к отцу, и даже не посмотрел на него, а обогнув, встал рядом со мной. Кто-то шикнул, но, видно, Гарри показал, что сейчас взорвётся, и нас оставили.

Патриция удивлённо обернулась, и я кивнула ей, протягивая руку для её букета. Она нервно улыбнулась и передала мне его.

— Не могу смотреть на это, — прошептал Гарри.

— Знаю, потерпи, это их решение. А потом...потом сам расскажешь ей всё, — попросила я его, и он обнял меня за талию, прижимая к себе, как броню.

Да, со стороны мы выглядели как влюблённые, которые не готовы расставаться даже на минуту, но всё было не так. Он держался за меня, чтобы помнить о своём обещании. Чтобы не сорваться, я ощущала это по его быстрому дыханию и силе, с которой он обнимал меня. Терпеть. Улыбаться и терпеть.

— Пусть те, кто против этого брака, скажут сейчас или молчат вечно, — произнёс регистратор, а я затаила дыхание.

Тишина, казалось, начала потрескивать, как и ещё немного мои ребра. Но я ждала, я надеялась, я верила.

— Ливи, — простонал Гарри.

Я судорожно вздохнула и, передвинув один букет на локоть, сжала его руку.

— Я рядом, я тут, с тобой. А это..., — я не знала, что сказать и только облизала пересохшие губы от волнения.

— Я знаю, я знаю, малышка. Только не плачь, — ощутила поцелуй в волосы, но расслабиться не смогла.

Это оказалась самая худшая свадьба в мире, это был мой ад. Такого нервного потрясения я не испытывала за всю свою жизнь. И боялась, что сердце откажет или разум.

На долю секунды перед глазами появились чёрные точки, и я покачнулась. Сильная рука прижала меня к себе, а вторая помогла не рухнуть на пол.

— Дыши, Ливи, дыши. Я тоже тут, я ничего не скажу. Я обещал тебе, обещал, — прошептал Гарри, но это не помогло. Голова закружилась сильнее, возможно, воздуха не хватало от силы, с которой он держал, возможно, я просто больше не могла терпеть.

— Объявляю вас, мужем и женой. Можете поцеловать невесту, — сквозь туман я услышала слова и громкие аплодисменты.

Я начала крутить головой, чтобы хоть как-то прийти в чувство. Воздуха стало не хватать. Ноги задрожали, холодный пот выступил на лбу. Меня подхватили на руки, из рук пропали букеты.

— Ливи, только не отключайся, — громко сказал Гарри.

— Всё хорошо, — пыталась убедить себя или его, уже не понимала.

— Ни хрена подобного. Всё хуже, чем могло быть, — яростно прошипел он, а я закрыла устало глаза и положила голову на его плечо.

Гарри донёс меня до нашей спальни и осторожно положил в постель. Стало легче, но в голове до сих пор шумело, и я не могла открыть глаза.

— Я принесу воды, отдохни. А потом соберём вещи, — это были его последние слова, перед тем как хлопнула дверь.

Больше не хотела сдерживаться, разревелась. Обнимала подушку и прижимала ноги к груди, предпочитая позу эмбриона. Почему? Чтобы чувствовать себя защищённой, но не удалось. Одна. Не смогла отпустить боль, не смогла справиться.

— Доченька, — на постель села мама, и я вздрогнула, открыв глаза.

— Что произошло? Я видела, как тебе было плохо, а затем Гарри просто унёс тебя оттуда. Всё списали это на нервы, — продолжила мама, а я села на постели.

— Он всё знает, — проплакала я.

— Что? — в ужасе прошептала мама.

— Да! Всё! Он знает про отца, знает про всё, буквально всё! Кто ему рассказал? Я врала ему, чтобы только не вышла бойня тут. Он готов был разорвать папу, готов был убить его! А я соврала! Я обманула его снова! — закричала я, сжимая кулаки.

— Не может быть, не верю, — в панике произнесла она. — А что он знает точно?

— Всё! И теперь я не смогу защитить...не смогу, а я хотела. Я все сделала, чтобы он не узнал. Я попыталась забыть, и вроде получилось. Но я больше могу сдерживать его, мы уедем. Просто уедем отсюда, подальше от отца. И пусть он что-нибудь придумает, потому что Гарри убьёт его, когда вернётся. Я не смогу сдерживать его, — вопила я, как помешанная. Но я была на грани безумства.

— Я поговорю с Хью завтра, а вам действительно лучше уехать. Ты молодец, ты сделала всё правильно. Ты защитила его, ты предана ему, ведь он твой супергерой, — попыталась успокоить меня мама.

— Теперь я боюсь, а если...Господи, да почему всё так ужасно? Почему этому прошлому не оставить меня в покое? — в отчаянии прохрипела я.

— Доченька, давай сделаем так. Ты пойди, приведи себя в порядок, а я скажу Гарри, что ты скоро спустишься. Побудете тут полчаса и уезжайте первым рейсом, — мама встала с постели и посмотрела на меня.

— Я же смогу, правда? — спросила я её.

— Сможешь, ты сильная, ты невероятная женщина, и я тобой горжусь, — ласково произнесла она и поцеловала меня в лоб. — А теперь иди.

Мама подтолкнула меня к ванной, и я слабо улыбнулась. Спрятать. Уберечь. И самой затаиться. Только бы всё получилось.

Я во второй раз за день поправила макияж, и вышла из спальни. Войдя в полный банкетный зал, где уже все гости расселись по местам, я не нашла Гарри. Вздохнув, я подняла высоко подбородок и прошагала к столику.

— Оливия, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Кристалл.

— Всё хорошо, слишком хорошо, что меня это растрогало, — соврала я, но не поверили ни Лиам, ни Луи, ни Кори, ни Зейн с Найлом.

— Тогда выпьем за такой прекрасный день и за новобрачных, — предложила Кристалл и подняла бокал.

Папа улыбался, светился счастьем. Ненавидела. Хотела выплеснуть бокал в его лицо и разбить об его голову. Сдержалась и опустилась на стул.

Гарри появился через некоторое время, когда прошёл танец «молодых», когда уже меняли блюда.

— Ты где был? — спросила я его.

— Бегал, — холодно ответил он. Что-то изменилось. Не в интонации, да и в ней что-то. Он стал чужим, далёким. Я списала это на то, что он сидел рядом с матерью.

— Через полчаса уедем, — тихо сказала я.

— Хорошо, это я вытерплю. Ведь ты же никогда не обманешь меня, ведь ты рядом со мной. Я это сделаю, — уже теплее сказал он, и я кивнула.

На этом наше общение ограничилось, и он залпом выпил бокал шампанского.

— Лив, все хорошо? — спросила Кори.

— Потом, — шепнула я, и подруга кивнула, изображая для всех улыбку.

В горло не лез ни кусочек из богатых блюд за столом, ничего. От всего воротило, и я просто смотрела в тарелку.

Гарри резко встал, и я испуганно вздрогнула, подняв на него глаза. Но он смотрел куда-то вдаль. Схватив меня за руку, он чуть ли не оторвал её, поднимая и меня. Далее, всё было настолько быстро, что я едва успевала перебирать на высоких каблуках. Мы оказались на сцене, и теперь весь зал озадаченно смотрел на нас.

— Дай сюда, — грубо сказал Гарри и выхватил микрофон у опешившего ведущего.

— Оливия Престон, ты хочешь выйти за меня замуж? — громко спросил он, а весь зал охнул.

Я раскрыла рот от удивления, от непонятных чувств, которыми окатило меня. Я просто онемела, хлопая ресницами.

— Что? — переспросила я.

— Оливия Престон, ты хочешь стать моей женой? — отрывисто повторил Гарри в микрофон.

Тишина могла стать осязаемой, а я смотрела полным непонимания взглядом на мужчину, который сверлил меня глазами. Он сделал мне предложение? Сейчас. Прям тут. Чтобы доказать мне, что я для него важнее всех. Он нарушил все правила своей жизни и сейчас стоит тут и ждёт моего ответа. Но я не готова, я не могу так с бухты-барахты ответить. Слишком много эмоций и потрясений. Слишком много прошлого и ненависти. Слишком слаба...

Примечания.

*Перевод:
Прости меня за то, что обвиняла тебя,
За всё, что я просто не смогла сделать.
Причинив боль тебе, я ранила себя.