Дом 88: Голубые занавески

Телик на двоих (ЧанБэки)

  — Чанёль! Я иду! — крикнул я, предупреждая, выходя из спальни.
— Нет! Не иди! Еще хоть чуть-чуть не иди! — донеслось в ответ. — Хоть капельку не иди! Не надо!
— Такое чувство, будто я тебя убивать буду, ей-богу! — шаркая по полу тапками, я направился на кухню. — У тебя еще есть время, пока я делаю какао.
— Не торопись!
— И не мечтай!

— Всё, солнце моё лопоухое, настал твой час покинуть сие место, — я навис над Чанёлем, сидящем на диване, сложив ноги по-турецки и обложившись со всех сторон цветными подушками. — Сделай это с гордо поднятой головой.
— Но Бэкки-и-и, — заныл тот, беря одну из подушек в руки. — Я не могу сейчас уйти!
— Можешь, — я серьёзно кивнул, при этом едва не расплескав какао.
— Не могу-у-у...
— Тебе помочь?
— Только-только начался «Скуби-Ду», — надул губы и опустил голову, отчего длинная чёлка совсем скрыла глаза. — Как же я могу их бросить? Как? Дай хоть это досмотреть!
— Ты весь вечер смотришь свои мультики, я хочу хоть перед сном что-нибудь путное глянуть! — я недовольно пнул диван.
— А что ты имеешь против мультиков? Это, значит, не путное? Да? — замахнулся на меня подушкой.
— Я ж не ты. Я нормальный, — сел на диван и попытался выдернуть из его руки пульт, но тот вцепился в него так, будто от него зависела его жизнь, да и не только его, а всей планеты. — Пусти уже!
— Не дам!

— Пак Чанёль! Дитя-переросток, блин! Не стыдно? А? — поставив кружку с какао на пол, я вцепился в пульт двумя руками.
— А почему мне должно быть стыдно? С чего бы вообще? — он затряс рукой, пытаясь избавиться от моих на пульте.
— Действительно! В твоём-то возрасте и мультики смотреть! Это норма, скажешь?
— В моём-то возрасте?! Мне что, полвека уже или что?!
— Ты там «Винкс», случайно, ночами втихаря еще не поглядываешь?
— Мне, по-твоему, три года? — выпучил глаза, делано удивившись.
— А, то есть «Том и Джерри» тебе смотреть в самый раз, а «Винкс» ты уже перерос?
— Я же не девчонка! Вот сам и смотри своих «Винкс»! — он отпустил пульт и, сложив руки на груди, отвернулся.
— Ох-ох-ох, прям обиделся, да?
— Нет, — прижал к груди желтую подушку.

— А почему выглядит так, будто обиделся? — я улыбнулся, придвигаясь поближе к нему.
— Забудь. Просто включи какой-нибудь очередной боевик с кучей кровяки.
— Правда?
— Пожалуйста! И совсем не стоит думать обо мне. Не нужно. Наслаждайся фильмом, — отозвался холодно.
— А маленьким деткам, любящим мультики, пора в кроватку баиньки, — я ткнул пальцем в его щёку.
— Чего выпроводить меня пытаешься? — обернулся возмущенно. — Порнушку, что ли, смотреть собрался?
— Конечно, не с тобой же я ее смотреть буду. Травмирую твою слабую детскую психику, — погладил его по чёрной чёлке. — Я ж не изверг.
— Ну да, ты всего лишь извращенец.
— Поговори мне тут! Будешь много умничать — не увидишь больше свою коллекцию со Спанч Бобом.
— Это слишком жестоко!
— Может быть, — я улыбнулся. — Такой милый, когда злишься! Ух ты, моя бусечка, — потрепал его за щёчку.
— Я не ребенок, — буркнул угрюмо,

— Ну, чего такой сердитый? Улыбочку! Срочно хочу улыбочку!
— Нет, — снова надул губы.
— А если я скажу, что разрешу посмотреть «Скуби-Ду»? — я хитро сощурился.
— Правда? — на его лице сразу растянулась улыбка от уха до уха.
— Угу.
— Люблю тебя! — и чмокнув меня в нос, схватился за пульт. — А какао мне не сделаешь?
— Вот нахалюга.
— А ты что, меня не любишь?
— А моя любовь должна выражаться в какао? — ударил его подушкой.
— Конечно! Любовь в мелочах, не знал, что ли?
— Какой умный нашелся, — я фыркнул. — Забыл уже про свою коллекцию?
— Просто не упрямься, а сделай и мне какавушку! А я тебя за это поцелую, — захлопал невинно глазёнками.
— Ладно, — согласно кивнул. — Только плата вперёд, — и я притянул его за тонкий свитер к себе, мягко целуя любимые губы.