Платина и Шоколад

Глава 22.

Люди хотят движения и стоят на месте. Не идут. Не бегут.

Наверное, боятся убежать раз и навсегда.

До последнего момента Логан Миллер не знал, что такое страх. Он мог лишь догадываться, представлять, вдумываться в это слово. Пока оно не начало материализоваться. Пока оно не начало выдавливать изнутри уверенность в том, что это чувство — далёкое. Не способное когда-либо коснуться его закалённого организма.

Он не был молод, он не был стар. Но он слишком часто и слишком подолгу одинокими вечерами всматривался в зеркало. В густую седину на своих висках, и от этого она, кажется, становилась гуще с каждой минутой.

Думать о том, что жизнь подходит к концу, было тяжело.

Сначала было тяжело смириться с тем, что время, чёрт его дери, идёт. Или же он сам проходит мимо. Стареет тело, потухает взгляд.

Так уж повелось, что у всех, кто взрослеет, тускнеют глаза.

Потом пришло беспокойство — всё ли будет в порядке с сыном, когда не станет Логана. Да, ему было всего лишь сорок три, но эти мысли так навязчиво крутились в голове, что не замечать их просто не получалось.

А затем начался тот кошмар, который вынес из головы всё.

И становилось хуже. Только хуже, потому что кошмар прогрессировал. С каждым днём Логан чувствовал это.

Год назад. Бесконечный год назад.

При живом Люциусе, при старом составе приспешников. Ритуалы, не несущие за собой результатов, и всё хуже, и хуже, и хуже. И ещё хуже, хотя это было просто невообразимо. Стоило ситуации достигнуть дна, как всё проваливалось, и оказывалось, что внизу ждёт что-то ещё более мрачное. Глубокое.

Новое дно. И новое. И новое...

— Мы поможем твоему сыну. Картала сказала тебе, что кровь нечистокровных спасёт его.

Пустые обещания. Люциус делал всё это только ради своего дела. Убийство ради убийства. Потому что Курту не становилось лучше, ни через месяц, ни через полгода. Это было не то. Это было слишком не то.

Логан знал, что проклятье не перебороть мелкими убийствами магглов, несмотря на то, что позволял пропускать через себя магию, чтобы зарядить ею кровь убитых.