- Не плачь, ты - глупая девчонка,
Я - тьма, не смей меня жалеть,
Я на глазах твоих убью котенка,
И я решаю, кому стоит умереть.
Я - зло, маньяк, исчадье ада,
Убийца, виртуозный лжец,
И ты как будто даже рада,
Что наступает твой конец.
Ты любишь бабочек, а я садист,
И мой любимый цвет - цвет крови красной,
Люблю я боль, я - чертов мазохист,
Меня боишься? Нет? Напрасно.
Я проклят, мне гореть в аду,
Но прежде много крови я пролью,
Ну, так беги ж, глупышка от меня,
- Плевать, ведь я люблю тебя.
Ты не ушла. Напрасно. Ты глупа.
Я не люблю тебя, убить тебя мне в радость,
И как же ты, влюбленная, слепа.
Ты не пробудишь во мне взглядом своим жалость.
Я мазохист, и причиняя тебе боль,
Себя я раню, мне это приятно,
И снова сыплю я на раны соль,
И шепчешь что-то ты невнятно.
Возьму я нож. Так холоден металл,
И острым лезвием по бледной коже.
О, боже, как я же долго я мечтал,
Окрасить алой кровью это ложе.
Ты не кричишь, не прячешься, не плачешь,
Лишь смотришь с теплой грустью мне в глаза,
И истекая кровью, тихо скажешь:
«Плевать, я все равно люблю тебя!»
Лежишь ты без движения и вздоха,
На белом балдахине - твоя кровь,
И как же ты чарующе красива,
И как сильна к тебе моя любовь.
Возьму свой Nikon, щелкну пару кадров,
А знаешь, смерть и кровь тебе к лицу,
И твоя смерть не станет мне преградой,
Я твое тело в старом склепе сохраню.
Развешу фотографии по дому,
Любуясь каждый день твоим лицом,
И вскрик последний твой, подобный стону,
Запомню и забудусь сладким сном.
Я помню твои крепкие объятья,
Холодность рук и ясность синих глаз,
И то, как я сжимал твои запястья,
И как огонь в глазах твоих погас.
Как расцарапывала в кровь мне спину,
И твои стоны возбуждали эту страсть,
И поцелуи что чертили паутину
С ума сводили, придавая тебе власть.
И вот лежу я на кровати с балдахином,
И рядом твой прекрасный бледный труп,
Украшу твоё платье я сатином,
И напоследок я снова коснусь твоих губ.
