Что нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать? — медленно проговорил Лайонел, глядя на прямоугольники серебряных печатей на столе.
Молодой парень возле дверей взволнованно прижал большой темный конверт к груди.
— Может быть, часы?
Лайонел вскинул глаза. Он совсем позабыл о посыльном. — Давай, что там у тебя!
Парень положил перед ним конверт — на нем стояла печать Высшей школы.
Молодой человек жестом приказал мальчишке убираться. Тот уже возле двери обернулся.
— Скажите, а я угадал?
— О чем ты?
— О загадке... ответ — часы?
Лайонел потер подбородок, а мальчишка пустился объяснять:
— У кого всегда не хватает времени, тот, даже если найдет его, все равно вскоре снова будет искать. Разве нет? — Сколько тебе лет? — осведомился Лайонел.
— Семьдесят три.
— По вечерам в районе Нарвских ворот, у лотка с хотдогами лает бездомная дворняга, так вот, даже она лучше тебя соображает! Время — ценность смертных. Бессмертный не станет прятать то, что не является важным для него самого и не составляет ценности для того, кто будет вынужден искать.
— Простите, — прошептал посыльный.
— Свободен. — Лайонел раскрыл конверт и достал из него альбомный лист. Долго на него смотрел, затем пробежал глазами короткую записку от преподавателя изобразительного искусства Высшей школы, где училась Кира.
Некоторое время он сидел, уставившись в одну точку — на том самом присланном листке. Совсем не о нем ему сейчас хотелось думать, но откладывать и дальше разговор Лайонел не мог. Промедление в этом случае было подобно загноившейся ране, которая начала нарывать прежде, чем он о ней вспомнил.
Молодой человек взял сотовый и, набрав внутренний домашний номер, потребовал:
— Немедленно зайди ко мне!
Кира с двумя косами на пробор, одетая в кружевное сиреневое платье, вошла в кабинет и приблизилась к столу.
Взгляд фиалковых глаз упал на лист — девочка тихонька ахнула.
— Они не имели права... как посмели?! — Она закрыла лицо ладошками, ее маленькие хрупкие плечи затряслись от рыданий.
