Мэр Кэстербриджа. Томас Гарди

Глава 18

Случилось несчастье, которого Элизабет с некоторых пор ожидала, как пассажир, сидящий на козлах, ожидает толчка, заметив рытвину на дороге.

Мать Элизабет заболела и почувствовала себя так плохо, что не смогла выйти из своей комнаты. Хенчард, всегда обращавшийся с ней хорошо, если не считать минут раздражения, сейчас же послал за самым богатым и известным врачом, которого считал самым лучшим. Наступило время ложиться спать, но свет не гасили всю ночь. Через день-два больная выздоровела.
Элизабет, всю ночь не смыкавшая глаз, утром не явилась к завтраку, и Хенчард сидел за столом один. Он изумился, увидев адресованное ему письмо с острова Джерси, написанное почерком, который был ему так хорошо знаком, но который он меньше всего ожидал увидеть вновь. Взяв письмо, он смотрел на него, как на картину или видение, напоминающие о поступках, когда-то им совершенных; наконец он прочел его как нечто завершающее события, не имевшие большого значения.

Женщина, пославшая письмо, писала, что она наконец поняла, как бессмысленно продолжать их отношения теперь, когда он женился вновь. Она вынуждена признать, что вторичная женитьба была единственно правильным выходом для него. "Итак, – продолжала она, – я, по зрелом размышлении, от души прощаю Вам то? что Вы поставили меня в такое трудное положение, ведь я помню, что, когда завязывалось наше не очень удачное знакомство. Вы ничего от меня не скрыли и со свойственной Вам суровостью указали мне на то, что в близости с Вами есть известный риск, хоть он и казался небольшим после восемнадцатилетнего молчания Вашей жены. Поэтому я считаю, что мне просто не повезло, а Вас не виню ни в чем.

Итак, Майкл, прошу Вас забыть о тех письмах, которыми я докучала Вам изо дня в день в пылу чувств. Они были написаны в то время, когда я считала, что Вы поступили со мной жестоко, но теперь я более точно узнала, в каком положении Вы очутились и как неделикатны были мои упреки.

Вы, конечно, поймете, что единственный способ обеспечить мое счастье в будущем – это сохранить в тайне наши прошлые отношения, так чтобы о них ничего не было известно за пределами этого острова. Рассказывать о них Вы, я знаю, не станете и, надеюсь, не будете о них писать. Остается упомянуть еще об одной предосторожности: ничто, написанное мною, и никакие принадлежавшие мне мелочи не должны по небрежности или забывчивости остаться у Вас. Поэтому прошу Вас вернуть мне все мои вещицы и особенно письма, написанные в порыве вспыхнувшего чувства.