Душевнобольные - мы или они? (черновик)

Глава IV

Вся в холодном поту я пробудилась от очередного кошмара,  медленно встала с влажной простыни, которую еще ни разу не меняли за всю неделю моего нахождения в этом месте. Поднялась раньше положенного времени, застав рассвет, я молча накинула кофту сверху пижамы пастельно-мятного оттенка и подошла к окну, в котором наблюдала горящий восход — он завладевал алым пламенем синее небом.
Рядом с моей койкой, перед самым окном, стояла пустая кровать с затрепанным матрасом. Постояльцы этой больницы говорили, что больной занимавший ее последним был самоубийцей. В итоге он добился своей цели с помощью разбитого зеркала в душевой. Санитары и медбратья ничего не успели сделать, как он перерезал сонную артерию на своей шее. Доктора утверждают обратное, они опровергают эти бредни тем, что ему помогло лечение, и семья забрала его домой. Конечно, психам нельзя доверять... Но я теперь одна из них.

Страшилками об этом месте детей пугали с самого детства. Невероятно, но многие симулировали разные психические наклонности: одни ради адреналина, другие ради справки, которая может спасти от армии. Но больше десяти дней никто не выдерживал, кроме одного человека. Полгода назад сюда поступил восемнадцатилетний парень с целью не попасть в армию. Он должен был находиться здесь двадцать один день, теперь мальчишка в соседней палате около ста двадцати дней. Мой вам совет: если хотите адреналина или скрыться от военкомата, лучше идите и прыгните с пятиэтажки.

Повернув голову в правую сторону, где стояла еще одна кровать, что уже не пустовала, на ней спала моя соседка — женщина примерно тридцати пяти лет. У нее была прическа как у мужчины, на ее сальных черных волосах с легкостью можно было разглядеть большие куски перхоти, синие глаза опухшие от слез, покусанные пухлые губы и ярко выраженные скулы от истощения. Она не говорила, так что о ней мне рассказывали больные. По их словам мне стало понятно, что ее дети погибли в автокатастрофе. Мальчик и девочка перебегали дорогу спеша к своей любимой мамочке, к сожалению, они не успели оказаться в объятиях матери как их сбила машина. У женщины был шок, она потеряла способность говорить, и приобрела частые приступы нервного срыва. Для ее мужа она оказалась слишком большим бременем, так что он с легкостью избавился от этой тяжести. За все семь дней я три раза просыпалась от стонов исходящих от истеричного припадка, после которого ни она, ни я не могли продолжить сон.