love slayer

smell of life

«Одиночество — извечный рефрен жизни. Оно не лучше и не хуже, чем многое другое. О нём лишь через чур много говорят. Человек одинок всегда и никогда» — Ремарк.

1

      В доме царила приятная атмосфера, было тепло и уютно. Мы сидели на мягком ворсистом ковре, вокруг были разбросаны пустые коробки из-под пиццы и такие же бутылки от колы. Мэтт смеётся, сидя напротив меня и доедая свой кусок пепперони и рассказывает смешные ситуации из его детства. Я слушаю, но не слышу его. Большинство слов сливаются в один сплошной звук, который я не могу понять, поэтому просто наслаждаюсь его голосом. Он такой красивый.

— Я люблю тебя, Эши. Не знаю, как раньше жил без тебя. Теперь я никогда не позволю тебе уйти, — шепчет парень.
— Я и не собирался, — улыбаюсь в ответ и целую его. Поцелуй нежный, трепетный, сладкий — такой, что я не хочу останавливаться, хочу остаться в таком положении навсегда.

      Хоть я и знаю, что всё это не по-настоящему, всё равно я чувствую его любовь ко мне, заботу, нужность. Он нуждается во мне так же сильно, как и я в нём. Может, это звучит странно, но я чувствую его рядом: будто он действительно сейчас лежит со мной, дышит мне в шею, опаляя её жаром и заставляя покрываться мурашками.

2

      Проснулся я ужасно голодным. В моём желудке, кажется, образовалась чёрная дыра — сколько еды туда не клади, ему мало.

      Кстати, после того вечера, когда я видел нашего соседа, Люка, насколько я помню, прошло уже четыре дня. Стоит ли мне говорить, что тогда я провёл очень много времени в ванной, занимаясь тем же самым, чем и парень? Вот и я не хочу заострять на этом внимание.

      А ещё в тот же день я увидел все свои шрамы. Они ужасны, глубоки, большинство до сих пор кровоточат, болят и безумно чешутся, поэтому мне приходится перевязывать их. И это я рассказал только о руках. Живот ещё хуже. Когда я снял бинт, который мне наложили ещё в больнице, то чуть не упал в обморок — там просто дыра. Я действительно не знаю, как после этого смог остаться в живых. Бог, наверное, слишком сильно меня любит. Тогда я продезинфицировал рану и снова перевязал бинтом. Мама дала мне таблетки от боли, и я уснул.

      Другие дни я просто сидел дома, потому что родители запретили мне выходить, опасались за моё состояние. Я бы тоже на их месте волновался. Зато я дочитал ту книгу и начал новую — «Над пропастью во ржи». Больше мне ничего не оставалось делать: либо читать, либо лежать в кровати без дела. Да, я мог бы посмотреть телевизор или посидеть в интернете, но я не люблю ни то, ни другое. Телевизор — очень скучно, а интернет вообще отупляет. Я не хочу деградировать, поэтому читаю — читаю не только художественную литературу, но и научную. Мэтт всегда считал меня странным, потому что я отличался от других парней своего возраста, но наверное за это он меня и полюбил — за мою эксцентричность. Кстати, я снова пытался дозвониться ему, писал смс, но ничего — он не ответил мне. Может, он уехал, или сменил номер, не знаю.