Проклятие Софии

Глава 7. Букет мыслей

  Я вернулась домой около девяти вечера, на этот момент папа уже был дома. Он сидел на кухне в гордом одиночестве, доедая оставшийся ужин, который к слову, я еще сама не ела.

- Давно вернулся? – я попыталась завязать беседу с отцом.

- Около двадцати минут назад.

И все, он не поинтересовался, как у меня дела, не спросил, чем занималась. Просто ел салат, будь он не ладен. Хорошо, попытка номер два.

- А ты даже не спросишь, как поживает твоя дочь, - я откинулась на стуле, начиная тоже уплетать салат, который как и все блюда Лидии, был хорошо заправлен маслом, - не спросишь, чем она занималась.

- Сегодня ты весь день где-то гуляла, дела у тебя, как обычно, а твой настырный характер не куда не делся, зачем мне спрашивать то, что я и так знаю?

Больше я не пыталась с ним заговорить. Мой отец, весьма успешный менеджер в какой-то там фирме, зарплата у него не маленькая, от того мы и живем в достатке.
Папа был высоким, с широкими скулами и тонкой линей рта. Его черные волосы всегда были безупречно уложены, а любая одежда, будь то костюм или домашний халат, всегда сидели на папе по-деловому. Я же была слишком неряшлива для отца и Лидии, даже через чур.

На мне всегда были либо рваные джинсы, либо какой-то спортивный костюм. Я не когда и не как не укладывала волосы, максимум их утром расчешу, если не забуду. От того они всегда казались спутанными и зачастую торчали в разные стороны, весь мой вид добавляли чертовы веснушки, которые располагались на мне очень не ровно. На левой стороне их было больше и все они напоминали какие-то мелкие капельки, будто кто-то обрызгал меня грязной водой.

Я слишком сильно выделялась на фоне этих двоих родителей, и мне оставалось это только терпеть, потому что даже недобрат и близняшки всегда выглядели ухоженными и бодрыми. И это раздражает.

- Ну, а как тебе домик?

Отец прервал молчание и я даже вздрогнула. Может, удастся поболтать по душам?

- Жуткий, кошмарный, обшарпанный, мертвый. Что мне еще добавить? – Нет, ну я же могла сказать что-то вроде «очень даже неплохо» или «весьма необычное место». Но это же я, язык мой, враг мой.

- Как по мне так отличный дом, вот подожди, мы здесь в следующем году ремонт сделаем, тогда и поймешь, что место это весьма неплохое, - папа вздохнул, - я же специально искал дом побольше, что бы вы, балбесы, реже пересекались и всем был бы мир и покой.

Мне не чего было на это сказать. Я привыкла к шумной квартире, к визгу близняшек и громкой музыке Тима. В особняке было слишком тихо и слишком пусто. Но как объяснить, что скучаешь по тому, на что обычно жаловался?

После ужина я вернулась в комнату, где решила еще раз перечитать и запомнить ритуал. Алексея, спасибо всем вышним силам, рядом не было. Поэтому я могла подготовиться к столь абсурдной идее. И если мне помешают, я некогда на это больше не решусь и отправлюсь на длительное лечение к психиатру.

Оставшиеся несколько часов я запоминала «заклинание». Я выбрала самый легкий из всех ритуалов и очень надеялась, что оно сработает. Или наоборот, что все это окажется полной бессмыслицей, погоревать и лечь спать. Второй план действий мне нравился даже больше. Только бы еще снотворное найти.

За десять минут до полунчои, я пробралась в билиотеку, не включая свет. Обходя стол в комнате, я умудрилась удариться бедром (с которого все еще не сошел синяк) об угол, затем споткнуться об оставленные мной же книги, громко и смачно выругаться, а затем порезать руку об одну из страниц. Дамы и господа, перед вами великий заклинатель духов, Лила! Не обращайте внимания, что на полу валяется, это она проверяет температуру и плотность воздуха, не спрашивайте как и зачем.

Кое-как поднявшись, я слегка согнулась поглаживая одной рукой несчастное бедро, а с другой руки быстренько слизала кровь. Не когда уже искать пластыри. Мне показалось, или кто-то смеялся? Вот прямо здесь, позади меня?

Я вглядывалась в полумрак комнаты, но так не чего и не увидела. Глюки, глюки у меня.

Я вздохнула, полночь уж вот-вот наступит и мне надо начать свой «ритуал». Даже звучит это смешно. Я зажгла, принесенную с собой свечу и раскрыла книгу. «Ритуал по изгнанию злых духов должен проводить только сам хозяин дома». Первая строчка, которую я уже выучила, не заставила меня поколебаться. Я вроде как, хозяйка, так что здесь все в порядке.

Но далее шла часть, которая меня смущала больше всего, но легче этого ритуала я не чего не нашла. Нужно пройтись по всем комнатам дома, через каждый шаг бросать через правое плечо черную фасолину. А во время обхода произнести не менее девяти раз: «Это бросаю, выкупая себя и своих». Глупее не придумаешь, но я все-таки решила попробовать. Прошлась по библиотеке, вспомнив сколько мне еще комнат обходить, тяжело вздохнула, но продолжила свой путь по коридору, за тем по гостиной. Чувствую я себя, мягко говоря, глупо. И когда я говорю «мягко говоря» я сильно кривлю душой. Настолько сильно, что могу получить «искривление души».

- Достаточно, не могу больше!

Я резко обернулась, занесенная рука с фасолиной застыла в воздухе. Алексей ужасно кашлял, он сел на колени, затем посмотрел на меня исподлобья и прошептал, достаточно громко, что бы я услышала:
- Это ты зря...

И все. Призрак исчез. А я даже половину дома не обошла. Все закончилось так быстро, что я даже не успела толком понять, когда все началось, но мне же лучше. Я постояла еще немного, глядя на то место, где только что был призрак. И все-таки это странно, либо у меня такие супер-способности, либо...

Я не удивилась, когда позади меня раздался веселый и заливистый смех, уже очень поднадоевшего мне призрака.

- Ты себя видела? Нет, ну видела?! – Алексей просто трясся от хохота и буквально сложился по полам, - ну ты...

Он не закончил свою реплику, так как ему мешал смех. А вы когда-нибудь видели призрака, валяющегося по полу, и хохочущего из-за, казалось, пустого места. Хотя, вы призрака-то вообще видели?

- Все ясно, это не мое, завтра записываюсь к психиатру, - швырнула миску с фасолью через плечо и, вздохнув, пошла в свою комнату.

На самом деле я не была спокойной. Совсем не была. Во мне металась целая куча чувств и мыслей, я не когда не чувствовала себя большей дурой и не когда не была настолько сердитой и обиженной. Я не злилась на чертову приведеньку, я злилась на себя и на свои собственные глюки, а так же на весь чертов мир.

Когда я зашла в комнату, Алексей пришел туда сразу же после меня. Он все посмеивался, и ему явно приходилось прикладывать уйму усилий, что бы сохранять хоть какое-то спокойствие. И зачем он явился? Что ему опять надо-то?

- Если бы ты прочла справочник, то знала бы, чем духи отличаются от призраков, ты, я надеюсь, хоть поняла, что я призрак?

Алексей впервые решил мне хоть что-то объяснить и это добавляло еще один «цветок» к букету мыслей, которые я сегодня успела насобирать. Вот только я этот букет не буду ставить в вазу, а выброшу.

- Убирайся из моей комнаты и из моей жизни, - я обернулась к чертовому призраку и смотря в его глаза, говорила все, что накопилось, - мне надоело все это. Надоели кошмары, надоело это место, ты меня уже до белой горячки довел, а я хочу все вернуть, как было. Хочу опять оказать у себя дома, хочу вновь трепать нервы отцу и ссорится с недобратом, порой так, чтоб доходило до драк. Я здесь и двух недель не пробыла, а меня уже все просто...

Нецензурное выражение с восклицательной интонацией. Через эти слова я дала выйти наружу половину того, что накопилось, вторую половину можно выплеснуть только через истерику, а час ночи, это не время для концертов.

Алексей смотрел на меня из-под полуопущенных век, а затем, закрыв глаза, сказал:

- Ты же сама ко мне за помощью прибежишь.

И он вновь исчез. Как же все это надоело! Я со злостью взяла вазочку с карандашами со стола и швырнула ее в стену, затем пнула стул, после уже занесла руку, что бы швырнуть об стену еще и лак для ногтей, но что я там говорила про истерику в час ночи? Со вздохом положила лак на место.

Мне на глаза попалось мамино письмо. Что ж, добьем этот день? Я вскрыла конверт и достала светло-розовый лист, сложенный пополам. От него пахло сиренью, и за десять лет я уже успела возненавидеть этот запах. Усевшись на диван, я погрузилась в чтение письма, и чем дальше я читала, тем больше у меня перехватывало дыхание и дрожали руки, а под конец, и вовсе я скомкала письмо и швырнула через всю комнату. Сегодняшний букет завязался светло-розовой ленточкой.

«Дорогая Лила,
Я знаю, что ты прочтешь мое письмо и надеюсь, как можно раньше. Я знаю, что ты уже приехала в тот дом и прошу тебя, уезжай оттуда. Боюсь, что ты уже многое знаешь об этом месте, и со знанием дела говорю тебе, ты знаешь далеко не все. Ты не знаешь всей истории и если ты все еще не пустила там свою кровь, то ты еще можешь оттуда сбежать. И когда я говорю про кровь, я говорю про даже самую крохотную царапинку, если проклятое место почувствует твое кровопролитие, он сразу поймет, что пора действовать.
Если ты прочла это письмо слишком поздно, то запомни: либо ты убьешь его, либо он убьет тебя. Алексей тебе поможет, он знает все, что тебе необходимо. Прошу, не пытайся понять откуда я все это знаю, просто запомни, что я желаю тебе только добра.
Твоя мать Анна».

Она все знает. И она желает мне только добра. Пойти руку, что ли Лидии пожать и сказать, что она не зря не очень-то ласково говорила о матери?

Просто замечательный конец этого дня и уже начало нового. Меня наверняка хотят убить, в этом доме было куча убийств, а убийца, возможно вообще вампир, плюс ко всему, обо всей этой белибердятине знает моя мать, а я поссорилась с приведенькой, которая должна была мне помочь. И да, я поцарапалась об страницу книги. И нет, не собираюсь я не куда бежать. Пусть все сошли с ума, но я буду выбираться из этой ямы сумасшествия и начну нормальную и обычную жизнь, назло всем.