Ущелье ведьм

35

— Что нам совсем не к спеху, — спокойно проговорил Дин, — так это растратить все боеприпасы.

— И то верно, — подтвердил Байрд.

— Но можно попробовать пробить себе дорожку. Правда, зверье так сгрудилось вокруг нас, что с ружьем...

— Понял, — Байрд тряхнул ружьем. — Могу прикрыть тебе спину, но эта штуковина нескольких за раз не вынесет.

— Не помешает, — Дин пожалел, что у старика стародревнее ружье и самодельные пули, а не дробовик. — Просто экономьте пули.

— Сынок, я умею так беречь монету, что Томас Джефферсон[99] бы обрыдался. Не нужно учить меня экономности.

— Тогда вперед, — дробовик Дина был уже заряжен.

Звери топтались вокруг, то там, то здесь проверяя соляную преграду на прочность. Они и правда сгрудились в кучу, но сложность состояла в том, что на разных уровнях: грызуны и рептилии у самой земли, олени и бараны повыше, а птицы и вовсе в воздухе. Придется действовать очень быстро: топтание доконает защитный круг еще быстрее, чем таяние снега.

Так, минус восемь патронов с солью — осталось еще шестнадцать. С другой стороны, вполне возможно, что этот зоопарк — лишь часть армии, а у дома ведьмы будут поджидать остальные... Тогда шестнадцати патронов не хватит. Черт, тогда и сотни патронов не хватит!

По-любому, пока не попробуешь, не узнаешь.

— Вперед! — заорал Дин и вскинул дробовик, рассчитывая первым выстрелом проредить стаю птиц.

Грянул выстрел, и воздух в мгновение ока наполнился перьями и ошметками плоти. Упав на снег, они замерцали черным и исчезли, а некоторые растворились еще в воздухе. Звери, кажется, опешили: кто-то застыл на месте, кто-то полез прятаться за более крупных товарищей. Дину только это и надо было: чем плотнее они собьются, тем больше попадет под выстрел. Были бы они чуть подальше, радиус поражения стал бы шире, но выбирать не приходилось. Дин опустил дробовик и пальнул понизу, рассчитывая, что крупные животные тоже исчезнут, даже если попадет по ногам. Расчет не оправдался, зато у крыс, мышей, бурундуков и скунсов не осталось ни малейших шансов. Причем скунсы, странное дело, даже успели оставить свой неповторимый «аромат». Койоты, еноты, олени и один баран, попавшие под выстрел, вопреки диновым ожиданиям не исчезли, но повалились в снег, испуская беззвучные вопли. Некоторые просто мигали, другие принимали попеременно то человеческий, то звериный облик. Один олень снова превратился в отца Байрда.