Каникулы

Глава 2. Первые самостоятельные шаги и немного неизведанного

  Проснулся я уже после обеда и с бешеной головной болью. Что и не удивительно: после полугода спокойной жизни без алкоголя и гуляний по ночам эта вылазка казалась каким-то безумием.

После всех проведенных операций и лечений врачи наложили строгий мораторий на любые нарушения режима и физические нагрузки, но срок действия запретов уже вышел, и я вполне мог возвращаться к нормальной жизни. Хотя, спускаясь с этой странной конструкции, называемой кроватью, я едва не скатился с металлической лестницы, стукнувшись подбородком о ступеньку, что отдалось глухим эхом в голове, словно там царила абсолютная пустота... И я тут же засомневался, что стоило возвращаться к прежнему образу жизни.

Приняв душ — холодный, чтобы хоть как-то прийти в себя — я собрал грязную одежду и постельное белье, которое после этой ночи стоило поменять, запихал всё в сумку с намерением отправиться в ближайшую прачечную самообслуживания и направился на кухню, чтобы залить в себя как минимум литр кофе и наконец-то проснуться. Там я встретился нос к носу со Свеном, который, похоже, только вернулся домой.

— Привет, новенький, — поприветствовал он меня. — Ты выглядишь отвратительно.

— Спасибо, — хмыкнул я. — Ты тоже чудно выглядишь.

— Была напряжённая ночь. — Свен, широко улыбаясь, достал чашку из шкафа и протянул мне.

Мы пили кофе, и Свен рассказывал о своих ночных приключениях. Не то чтобы мне очень хотелось знать всё в таких подробностях, но я не стал его перебивать — просто слушал и кивал. Что оказалось вполне неплохо, потому как поделившись со мной своими ночными победами, Свен спросил меня о планах на вечер, которых у меня, конечно же, не было.

— Слушай, ты подработать не хочешь? Я пару дней в неделю в итальянском ресторане работаю, там шеф — то ещё дерьмо. Из-за него текучка кадров бешеная. Но платят хорошо.

О том, что неплохо было бы найти работу на пару вечеров в неделю, я уже думал: сбережений моих не хватило бы надолго, а жить на что-то было нужно.

— Не уверен, что я справлюсь, — признался я. — У меня никакого опыта в этой сфере.

— Ну... для начала на кухне помогать будешь, посуду сортировать или ещё что — для этого особых талантов не нужно...

Так я оказался на итальянской кухне.

Луиджи — так звали шефа. И он действительно был не самым доброжелательным человеком во вселенной. Когда Свен представил ему меня, тот сложил руки на своем до неприличия круглом животе, осмотрел меня с ног до головы и выдал:

— Мы тебя обучим и в люди выпустим. С твоей физиономией посетителей обслуживать надо, а не тарелки мыть.

Я особо и не сопротивлялся. Поначалу переживал, что не смогу понять швейцарский диалект, но Луиджи уверил меня, что клиент у него непривередливый, в крайнем случае, в карте пальцем тыкнут, что хотят. Меня это, конечно же, успокоило, и я отправился изучать меню. Параллельно написал Валерке сообщение, что нашёл себе работу.

Ответ я получил практически сразу: Валерка хотел знать всё, начиная с того, где именно я устроился на работу, заканчивая тем, до скольки я буду работать. Честно говоря, я почувствовал себя ребёнком, которого контролируют... И всё же терпеливо ответил на все его вопросы. В тот же день меня сразу и отправили принимать заказы, не забыв при этом нарядить в до безобразия забавную униформу, состоящую из широких черных брюк, нелепой грязно-розовой рубашки с черной бабочкой и фартука такой длины, в котором стоило больших трудов не путаться при ходьбе. Правда — и к счастью — доверили мне только принимать заказы, на большее меня бы и не хватило. Глядя на то, с какой ловкостью Свен таскает сразу по пять-шесть тарелок, я определенно понимал, что до такой работы я ещё не дорос.

В первую неделю я работал каждый вечер. «Чтобы привыкнуть», резюмировал Луиджи. На последующие недели мы обговорили план, дни, когда я буду работать. Меня все устраивало, да и мой новый шеф вроде бы остался доволен.

С Валеркой мы не общались с самого первого дня моей работы в ресторане Луиджи. И честно говоря, я забыл его угрозу-предупреждение, что мы встретимся на выходных. Поэтому был крайне удивлен, когда на самом деле увидел его. Он просто каким-то совершенно чудесным образом оказался за столиком в дальнем углу ресторана. Да и заметил я его не сразу...

Уже подойдя к столику, я достал из кармана записную книжку, намереваясь принять заказ, поднял глаза и... едва не выронил эту самую книжку из рук.

— А тебе идёт, — усмехнулся Валерка, окинув мой наряд взглядом.

— Ч-что ты здесь делаешь? — заикаясь, спросил я.

— Эм... ужинаю? — он старался не улыбаться, но выходило это у него плохо.

— Я серьёзно спрашиваю.

— А я серьёзно отвечаю: перелёт был долгий, ещё пришлось твою общагу искать, потом этот ресторан по описанию этого, как его там... в наколках весь такой тип. Короче, я есть хочу.

— Замечательно, — выдохнул я и, нацепив дежурную улыбку, с которой обслуживал любого клиента, спросил, что он хочет заказать.

— Не знаю. Принеси мне чего-нибудь супер-вкусное, и так, чтоб надолго хватило.

— Надолго? — мрачно переспросил я, пряча записную книжку обратно в карман.

— Мм... Время уже позднее. Думаю, я дождусь окончания твоего рабочего дня.

И он действительно дождался. Правда, часа через два мне пришлось объяснить Луиджи, что этого «клиента» я знаю лично, а сам Валерка к закрытию ресторана выпил уже не один бокал вина, что, правда, не мешало ему спокойно читать книгу, сидя в, наверное, самом тёмном углу помещения.

Была пятница, и потому рабочий день закончился далеко за полночь. Ресторан был ещё открыт, но кухню закрыли и официантов распустили, что означало для меня, что я свободен.

Мы вышли на улицу, и я поежился: было прохладно, к тому же начал моросить дождь. Погода в Базеле была далека от идеальной.

— Ты всегда так поздно домой возвращаешься? — Валерка поднял воротник кожаной куртки, прячась от холодных капель.

— Скажи ещё — волнуешься, — усмехнулся я, направляясь к парку. До общежития было идти не меньше получаса, но ждать корнишон, как местные любя называли трамваи, было не намного быстрее — в это время суток они ходили редко.

— Ну... есть немного, — усмехнулся Валерка. — Ты же вечно в какие-то неприятности вляпываешься.

— Положим, не вечно, а только один раз.

— Мм... Зато сразу надёжно, и чтобы мало не показалось.

— Да ну тебя, — буркнул я.

Прибавив шагу, я хотел быстрее добраться до дома, но, похоже, Валерка расценил это на свой счёт.

— Да погоди ты! — усмехнувшись, он схватил меня за рукав, заставив остановиться.

— Чего?

Остановиться мне все же пришлось — держал за локоть Валерка меня крепко, но вместо ожидаемого ответа, я почувствовал совсем другое: мягкое прикосновение к моим губам. На мгновение я растерялся, замер, как вкопанный, но потом настойчиво отодвинулся.

— Ты понимаешь, вообще, что мы в общественном месте? — выдохнул я. От неожиданного поцелуя в груди все сжалось и стало тяжело дышать.

— Похер, — так же тяжело выдохнув, ответил Валерка и, положив ладони на моё лицо, притянул к себе снова. — Ночь вообще-то, никого здесь нет. И темно к тому же.

Его пальцы, едва касаясь кожи, скользили по моим щекам, шее... И честно говоря, я готов был наброситься на него прям там, в этом плохо освещённом парке, на какой-нибудь скамейке. Да на хер скамейки! Прям на мокрой от дождя траве. Мне было всё равно. Слишком давно мы не были вместе. Долгие шесть месяцев нам пришлось ждать... От осознания того, что сроку ожидания этой ночью суждено было закончиться, заныло где-то в районе солнечного сплетения, и я прикусил губу, чтобы не сказать всего того, что крутилось в голове, вслух.

Валерка провел по моим губам большим пальцем, заставляя меня выдохнуть, и снова поцеловал — на этот раз совсем не так нежно, как ещё минуту назад. В голове стало совершенно пусто. Так пусто, что я слышал стук собственного сердца и пульсацию крови. Правда, где именно она пульсировала, сказать было сложно, потому что я не ощущал ничего, кроме жжения внизу живота и слабости в ногах.

— Пойдем, — хрипло пробормотал Валерка, почти не прекращая поцелуя, и, лишь дождавшись, пока я согласно кивну в ответ, схватил меня за запястье и настойчиво потащил в сторону общежития.

Дорога показалась мне вечностью, и всё же мы добрались домой быстрее обычного. Дверь в блок получилось открыть лишь с третьей попытки... В коридорах было уже совсем тихо, и я в очередной раз вздрогнул, когда автоматически включился свет. Зато так было проще попадать ключом в замок...

Свет в комнате включать не было смысла, и как только дверь за нами закрылась, не нужно было больше чего-либо ждать. Валерка шумно выдохнул, оказавшись прижатым к стене. Сложно сказать, от чего именно: от неожиданности или от напористости — я слегка не рассчитал силы и пространство и, кажется, приложил его затылком к косяку. Но возможности извиниться у меня не было — Валерка схватил меня за шею обеими руками и впился в мои губы с такой силой, словно это был вопрос жизни и смерти. Собственно, именно такое ощущение было и у меня: меня просто разрывало изнутри на части от переполняющих эмоций и чувств.

Я не собирался больше держать себя в руках. Одежда летела на пол с невероятной скоростью: куртки, рубашки, обувь... Когда я наконец-то добрался до ремня брюк, Валерка остановил меня.

— Мне не мешало бы принять душ, — прохрипел он мне на ухо.

— Обойдешься как-нибудь, — выдохнул я.

В ответ он беззвучно рассмеялся и, кажется, хотел сказать ещё что-то, но я схватил его за пояс брюк и потащил его к кровати.

— Серьезно? Это ты называешь кроватью? — Валерка скептически посмотрел на металлическую лестницу, прежде чем сделать попытку подняться наверх.

— К чертям собачьим кровать!

Обхватив Валерку сзади, я уткнулся носом в ложбинку между шеей и плечом, и спешно стал расстегивать молнию на брюках. К собственному удивлению, мне удалось это сделать с первого раза — в отличие от всего остального этой ночью — и уже в следующий момент брюки вместе с трусами оказались на уровне колен.

— Даже так? — усмехнулся Валерка, почувствовав мою руку на своих ягодицах.

Мне вдруг на мгновенье показалось, что я что-то делаю не так... И если бы в этот момент моя голова работала, я, может быть, даже решил бы, что именно. Но она не работала. К счастью. Стянув с себя джинсы, я обхватил Валерку одной рукой, второй схватив его за ладонь, которой он держался за лестницу.

— Валер... — пробормотал я невнятно, пытаясь собрать остатки разумного в своей голове. Я и сам не знал, что хотел сказать, но звучало это так, словно я спрашивал разрешения на то, что очень хотелось сделать.

— Давай уже. Не заставляй меня просить...

Звучало это, как издевка — как будто я был в состоянии ждать. Хотя мысль о том, чтобы заставить его просить, отозвалась приятной истомой в нижней части позвоночника. Но... не в этот раз.

Стянув с себя трусы, я прижался к Валерке, обхватив его так крепко, что он резко выдохнул, но тут же подался назад, упираясь ягодицами в мой возбужденный член. Мой организм требовал быстрых действий, но внезапное осознание заставило меня остановиться.

— Черт! — процедил я сквозь зубы. У меня до сих пор не дошли руки разобрать вещи, и, конечно же, я не был готов к тому, что увижу Валерку сегодня, и потому так необходимый сейчас гель валялся где-то в чемоданах — я даже не знал, в каком именно.

Не знаю, мог ли Валерка читать мои мысли, но он только усмехнулся:

— В левом кармане брюк...

Выудив из обозначенного кармана небольшой шелестящий квадрат, больше похожий на упаковку резинового изделия номер два, я не без удивления прочитал надпись.

— Порционный гель?

— Мм... — промычал Валерка, реагируя на прикосновения холодных, липких от геля пальцев к заднице. — Я предполагал, что... всё будет сумбурно. Правда... больше рассчитывал на свою несдержанность.

— Прости, в другой раз.

Снова обхватив Валерку рукой, я, снова не рассчитав силы, достаточно не мягко стукнул по внутренней части его ступни, отчего он едва не потерял равновесие, но ноги всё же раздвинул — ровно на столько, на сколько позволяли это сделать спущенные до колен штаны. Головка члена уперлась во влажную от геля ягодицу...

— Прости, — повторил я ещё раз, — но нежности придется отложить на другой раз.

Резко выдохнули мы одновременно: я — от прокатившего по хребту холодной волны удовольствия, Валерка — от ожидаемой, но всё же неприятной боли. Я хотел дать ему пару секунд на то, чтобы самому решить, когда он будет готов, но он лишь помотал головой. По всей видимости, он был готов к более серьёзным действиям. Или был достаточно пьян, чтобы игнорировать неприятные ощущения.

Меня устраивал и тот, и другой вариант — до тех пор, пока он сам был доволен. А он был. Это было видно невооруженным глазом: схватившись обеими руками за лестничную перекладину, Валерка закрыл глаза, как обычно прикусил губу и совсем скоро начал двигаться в унисон моим движениям, а позже и вовсе стал задавать темп. Меня это вполне устраивало. Больше того: меня совершенно сводило с ума ощущение того, что он отдавался мне — целиком и полностью, безоговорочно. С каким-то абсолютным доверием...

Трахались мы долго. Казалось, целую вечность... Возможно, это только казалось. Но я успел изучить руками всё его тело — за долгие месяцы воздержания я уже успел забыть, как чувствуется его кожа под моими пальцами, как пахнут его волосы. Как заставляют задыхаться его стоны...

Наши пальцы переплелись крепко между собой, обхватывая металлическую ступеньку... Я был уже на пределе, внизу живота всё горело и от интенсивного трения, и от желания скорейшей разрядки, дыхание сбивалось. Я знал, что продержаться смогу ещё совсем немного, и потому хотел помочь и Валерке кончить. Но... он не дал мне освободить руку и лишь покачал головой, невнятно что-то промямлив. Я уже не понимал абсолютно ничего, потому и не стал настаивать.

И не зря. Лишь пару секунд спустя, Валерка сдавленно захрипел, сжал мои пальцы так, что они начали неметь, звучно втянул воздух, потом рывками выдохнул... Кончили мы одновременно.

Правда мне пришлось обхватить Валерку — он чуть не скатился на пол, едва держась на дрожащих ногах...

Мы сидели на холодном полу и оба пытались отдышаться. А я ещё и понять, что только что произошло.

— Брюки придется стирать, — усмехнулся Валерка, стаскивая с себя остатки одежды.

— Возьмешь у меня пока штаны какие-нибудь, — отмахнулся я. Пятна на его брюках были последним, что меня сейчас интересовало.

Как ни в чём не бывало, Валерка спросил, где можно ополоснуться, удивился наличию душа в комнате и отправился приводить себя в надлежащий вид. За время его отсутствия я тоже успел отойти и вернуться в состояние человека разумного. А когда и я принял душ и вернулся в комнату, Валерка уже завалился спать. Стоило мне только забраться в кровать, как он обнял меня обеими руками, уткнулся носом в волосы, пробормотал что-то про запах шампуня...

Ещё какое-то время я лежал, рассматривая тени от проезжающих автомобилей на потолке. Несмотря на позднее время, сон не шёл. Я был уверен, что Валерка крепко спит, но... ошибался.

— Просверлишь дыру в бетоне, если будешь так на него пялиться, — сонно усмехнулся он, приподнимаясь на локтях. — Чего не спишь?

— Размышляю о смысле жизни, — вздохнул я.

Валерка покачал головой, словно знал, что творится в моей кубышке, уселся и пристально уставился на меня. Избегая его взгляда — почему-то сейчас он меня смущал, — я провел пальцами по его груди, остановившись на шраме на боку. Я не знал, откуда он взялся, а Валерка каждый раз отшучивался, если я спрашивал.

— Тебя что-то волнует?

— Нет, — честно ответил я.

Не было абсолютно ничего, что казалось бы настолько серьёзным, чтобы лишать меня сна в три часа ночи.

— Тебя смущает, что я приперся к тебе без предупреждения?

— Ты идиот? — вырвалось у меня, прежде чем я успел подумать.

Валерка лишь усмехнулся:

— Будем расценивать это как «нет».

Я согласно кивнул.

— Так что тогда тебе мешает спать?

— Ты храпишь.

— Не спорю. Только сейчас я не спал, — беззвучно рассмеялся он в ответ.

— Так спи, — выдохнул я. — Хоть кто-то из нас должен спать, в конце-то концов.

Пару секунд Валерка пристально рассматривал меня, так что я уже готов был сознаться во всех грехах, даже тех, которых не совершал, но потом спокойно улёгся, укутываясь в одеяло.

— Спи, салага. О странностях физиологии и прочих загадках мужского организма мы поговорим завтра. Если ты наконец-то решишься спросить.

Я уже было открыл рот, чтобы сказать в ответ что-то колкое, но... передумал. Перевернулся, уткнувшись носом в подушку, и почти сразу уснул.