Room

04

Переломанное.

Переломные моменты. У всех бывают переломные моменты. Люди боятся их больше всего. Потому что это именно те мгновения, когда совершенно невозможно предугадать. Ничего.

Я видела, как она постоянно нервно поджимала губы за завтраком, совершенно не желая ничего есть. Пыл в ее душе и огонь в еще ее глазах угасали день за днем. Что-то было неладно.

Я боюсь. Нельзя скрывать. Когда кто-то что-то скрывает – явный вестник чего-то ужасного. Страх. Овладевает.

Вот только, интересно, что заставляет нас прятаться и лгать? Мне кажется, у меня есть на это ответ. Марго, как впрочем и другие, боится сильного неожиданного удара от социума. Индивидууму легче свести себя в крепкие лапы стресса, чем выговориться и получить ценный совет. Но нельзя обвинять таких людей. У них есть доказательство в виде не конструктивных обвинений.

Пока мои будние дни являлись слишком узуальными и утилитарным, ее день становился все более насыщенным. Однажды, Марго пропала на два дня, на звонки не отвечала. Но вскоре, все таки вернулась живой и здоровой, хоть и утомленной.

И все же, этот день пришел, день, когда правда вырвалась наружу.

Раздраженности девушки не было предела. Она ломала и крушила почти в прямом смысле. В своей голове. Все вещи из шкафа и маленькой прикроватной тумбочки со скоростью света летели в увесистый портфель, а на глазах самой Марго выступали слезы.

Казалось, все, что окружало девушку, старалось быть полной ее противоположностью. На улице ярко светило солнце, слышалось звонкое пение птиц, под окном раздавался детский смех, в нем читалось полное неотложной радости время. Солнце, пройдя сквозь окно, уютно устроилось на старых полосатых обоях. Кровать не заправлена, а нежное сиреневое белье помято. Даже я чувствую себя необычайно приподнято и свежо.

– Куда ты? – надеюсь, что вложила в свои слова все возможное тепло.
– Какое тебе дело? В этом мире  ни у кого нет ни минуты на меня! – сожительница кричит от отчаяния, а  поток слез все увиличивается.

Слишком необычно. Я чувствую себя через чур спокойно и умиротворенно. Я не хладнокровна, и даже не рациональна. Я спокойна. Просто уверенна.

– Если бы так и было, то я не стала бы спрашивать, ты прекрасно знаешь, – да, я абсолютно точно иррациональна.
– Значит, это имеет какую-то выгоду для тебя! – все еще кричит, в ней накопилось так много скрытых эмоций.

А ведь, если честно, я так мало знаю о ней. Девчонке известно обо мне все, но я, отнюдь.... Она любит банановый пирог и арахисовое масло. Да, определенно.

– Не глупи, ты же умная девочка, я знаю, – и это вовсе не материнский инстинкт. Нет.

– Я, я, я...
– Ты, ты, ты...

Марго медленно, словно лишившийся от горя чувств человек, садится на кровать. Все, что я могу сделать – обнять ее и прижать так близко к себе, как только можно.

У меня напрочь отсутствует материнский инстинкт.

– Что случилось?
– У меня нет денег, чтобы платить за жилье, – голос подруги дрожит.
– Ты такая дурашка, – как бы это аморально не было, я смеюсь, – У Гриши найдутся деньги на тебя. Ты просто восхитительна в своем невежестве.
– Ты просто прекрасна в своей заботе.

В один из летних дней мы сидели в обнимку под нашим личным солнцем.

<точка сохранения>

Этот момент

                         стоило

продлить.