Цена желания

Счастье

Набираю Мишин номер. Нет ответа. Повторяю попытку ещё десять раз. Не отвечает.

Вылетаю из квартиры и бегу вниз по лестнице. В голове звучит только его имя. Миша! Миша, найдись! Дыхание сбивается, когда я представляю, что с ним может случится.

Ищу его во всех наших местах, на территории его института; обзваниваю друзей и знакомых, но они лишь удивлённо спрашивают "А он что, потерялся?!".

Мне не по-детски страшно. Где он? Что мне делать? Набираю его ещё раз. "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне...". У меня начинается истерика, паническая атака. Меня пробивает дрожь. Не нужно было давать ему повод для ревности. Он бы никуда не убежал, всё было бы хорошо! Где его искать не знаю.

Возвращаюсь к нашему дому и сажусь на ступени перед входом. Я понимаю, что всё. Как бы глупо не звучало, но это конец. Я не смог его нигде найти, и мысли у меня отнюдь не положительные. Слёзы наполняют глаза, весь мир плывёт перед ними. Я, не сдерживаясь, начинаю рыдать. Мне плохо. Надежду я не теряю, но руки не могут не опуститься, когда ты, казалось бы, перепробовал всё.

И, вот, для меня наступил конец. Печальный, мрачный конец. Миши нигде нет.

Не знаю, сколько я ещё так просидел, и через некоторое время мою скорбь прервали. Сквозь собственные всхлипы слышу родной голос.

- Эй, ты чего?

Поднимаю голову. В этот момент я был самым счастливым. Передо мной Миша, живой и здоровый, стоит, недоуменно смотря на меня. Подрываюсь с места, заключая его в свои объятия.

- Я люблю тебя,- продолжая реветь, с трудом произношу я.

- Что случилось?

Ничего не ответив на вопрос, целую его. Удивлённо пошатнувшись, Миша отстраняется и смотрит мне в глаза.

- Что случилось?- ещё раз спрашивает он.

***

Мы сидим на кухне. Я пересказываю наш с Лизой разговор. Миша молчит. Когда я закончил, он продолжал молчать ещё некоторое время.

- Так ты... Разговаривал с ней?

- Я...- мне жутко не хотелось вновь начинать скандал, но и оправдываться я тоже не стану.- Миш, я не хочу ссориться.

- Ладно, извини.

Ещё минуту мы просто сидели в гробовой тишине. Первым прервал её Миша.