САМВЕЛ

I. Утро равнины Айрарата

А в это время Меружан Арцруни и Ваган Мамиконян разрушили эти города, пленили их жителей... Из всех этих гаваров, краев, ущелий и стран вывели они пленных, пригнали всех в город Нахчеван, который был средоточием их войск.

Фавстос Бузанд

Было утро, лучезарное утро равнины Айрарата.

Под первыми лучами солнца белоснежные склоны Масиса ослепительно сияли розовым блеском. Венценосной вершины Арагаца не было видно. Она была окутана белым, как снег, туманом, точно стыдливая невеста, лицо которой скрыто под непроницаемым покрывалом. Зеленеющая равнина, покрытая жемчужинами утренней росы, переливалась нежнейшими цветами радуги. Дул легкий зефир, цветы улыбались, зеленая мурава шевелилась волнами.

Прекрасно было это утро.

Птицы весело перепархивали с куста на куст. Пестрые, как цветы, бабочки мелькали в воздухе. Белый аист, вытянув красные голени, размахивая широкими крыльями, спешил к болотам Аракса. Ручные олени, дикая газель и серна вышли из лесов царя Хосрова и свободно резвились, на лужайках.

Не было видно лишь человека.

Каждое утро звуки серебряных труб, лай борзых, ржанье горделивых коней нарушали утренний покой зверей в их логовищах. Лютый вепрь в ужасе бросался в темные заросли камыша, а мохнатый медведь искал убежище в лесу. Но в это утро отсутствовали те, чьи охотничьи забавы придавали богатой дичью равнине особое оживление, — отсутствовали охотники, сыновья нахараров.

Ежедневно на рассвете птицы начинали свою утреннюю мелодию, и с ними вместе пел свою песню трудолюбивый земледелец. Сверкала коса, кипела работа, и золотая жатва, щедрая плодами, вознаграждала труд изможденного шинакана. Но в это утро не было жнеца, не было и землепашца. Созревшая нива оставалась неубранной, и неутомимая соха валялась без пользы у еще не пройденной борозды.

Каждое утро с первым звуком церковного клепала просыпался пастух. Сладостное блеяние овец, звонкая перекличка молодых бычков оживляли покрытые густой травой луга. Но в это утро, не было ни пастухов, ни стад. Рассеянные по горам и долинам ягнята бродили и, будто потерявшие пастыря сироты, казалось, сами искали пастуха.

Каждое утро, когда всходило дневное светило, оно своими первыми лучами приветствовало труд крестьянских девушек. В красных, желтых, голубых платьях, точно красные, желтые и голубые цветы, они пестрели в садах, огородах и на полях. Пели и работали. Их песне вторил соловей. Но в это утро сады были беспризорны: они потеряли своих неустанных работников.