Не оставляй меня

Глава 33. Барьер.

      В нашей жизни было много ситуаций, когда нам было больно и страшно. И мы ставим некий барьер. К сожалению, когда мы ставим барьер, то закрываем свое сердце не только от боли, но и от позитивных переживаний. Барьеру все равно, какие чувства есть. Важно, что чувства не должны проникнуть в глубину нашего сердца.

***

Прошло несколько дней.

Я каждый день приезжал в больницу, чтобы узнать как там Астрид. Хоть из реанимационной ее и перевели в палату интенсивной терапии, но пускали туда ненадолго. Она была все такая же бледная, с кучей трубочек, маской, проводами, аппаратами, что мне ее невольно было жаль. Больше она мне не снилась. Это очень меня расстроило. Дома творилась жизнь не жизнь, в школе наоборот куча шума и энергии. В школе, конечно, интересовались ее состоянием, но я не хотел, чтобы они что-то знали про нее, поэтому я сразу затыкал всем рты, от малолетних сплетников «Учеников», до самих учителей. Может, это и было грубо с моей стороны, но мне плевать. Не позволю, чтобы они пускали сплетни про нее. Их это не касается.

Лора, как только видит меня, так и хочет что-нибудь сказать. Я по ее глазам вижу, как она меня ненавидит и презирает. И тут появляется очень уместный вопрос: « А как много, она знает о той ночи?» Мне кажется, что она знает абсолютно все, и про гонки, и про мои чувства к ее дочери. Вот только откуда? У нас даже однажды, состоялся очень интересный разговор, подтолкнувший меня на эти раздумья. Я в тот вечер, возвращался домой из больницы, и как бы я не хотел там остаться, мне не разрешили. Даже взятки не брали! Вот когда надо, так у нас все стали законопослушными гражданинами!

— Где был? — металлическим голосом, задала вопрос Лора, стоило мне только пересечь порог дома.

— А что? — с вызовом ответил я, оглядывая дом в поисках отца, чтобы он утащил эту женщину от меня, но его как назло, не было.

— Ты был у Астрид? Я же сказала, чтобы ты дорогу туда забыл! Я запретила тебе и близко туда подходить! — чуть не крича, говорит она.

— Значит так! А кто вы мне, чтобы указывать, где ходить, а где нет? — видимо подобной ссоры, я ждал с момента их с отцом знакомства, но случая не было. И хоть с того момента многое изменилось, и я принял их в семью, сейчас ругаться с ней мне хотелось меньше всего... — И я буду ходить туда, и вы меня не остановите. И выпейте успокоительное, когда Астрид очнется, не хотелось бы, чтобы она увидела вас такой, — пока женщина не знала, что ответить, я поднялся к себе в комнату.

Выйдя из душа, я хотел поскорее лечь спать, как раздался телефонный звонок. И кому еще, что от меня нужно? Я всего лишь пришел домой переночевать, а меня все стали доставать. Одновременно, вытирая полотенцем голову, и отвечая на звонок, я присел на кровать.

— Да, — раздраженно ответил я.

— Это я. Алан, — не решительно, отвечал мой собеседник.

— Алан? А что так просто, не официально? — услышав его голос, я почувствовал, что меня затрясло, а перед глазами снова та ночь, и Астрид. Я ненавижу его! Если бы он не появился снова в ее жизни, ничего бы этого не было! Хотя и я хорош, нужно было отказаться от этой затеи, но во мне сыграла гордость. Черт, я совсем запутался!

— Чего ты хочешь? — неожиданно для себя рявкнул я, пока мой собеседник молчал.

— Как она? — все так же спрашивал он, — она же поправиться, да?

— Ты переживаешь о ней?

— Ты можешь думать обо мне, что угодно Фурия, но она очень дорога мне. Если бы я знал, что так все произойдет...

— То что? Чтобы ты сделал? Гонку отменил? Уехал бы? Хотя я сам хорош. Говори уже, что тебе нужно! — потребовал я, потому — что этот разговор становился все невыносимее. И так желания нет жить, так тут еще проблемы с Лорой появились и еще этот тип. Они все словно гарпии, так и хотят тебя добить, стоит только показать свою слабину.

— Я хочу знать, как чувствует себя Астрид! Я уже не говорю о том, что хочу узнать, откуда вы знаете друг друга!

— А как она может себя чувствовать? Она в коме, понятно! А на счет второго, то обойдешься! Тебя это не касается!

— Как в коме? Надолго? Что говорят врачи?

— Не переживай ты так! А то скорую придется вызывать на твой адрес, — м-да уж. У меня нет настроения — это еще мягко сказано. Сарказм так и плещет. Мне уже плевать на всех и на все. Особенно зная, что Астрид там одна, борется за свою, ну и мою, жизнь, губит меня. Бьет по самому больному месту, так, что я уже привык к ней, как к родной. Я еще никогда не был таким злым, вспыльчивым, мне никогда не было плевать на чувства людей, но теперь... Это как отказаться от своего наркотика, и начинается ломка, что больно даже вздохнуть. Во мне больше нет эндорфина, что когда-то давала мне Астрид. Она такая веселая, умная, привлекательная, глядя на нее, мне всегда хочется улыбаться. Она бывает и злой, встревоженной, но не прекращает быть очаровательно милой. Рядом с ней, я мог вечность улыбаться. Без нее — я никто. С ней — счастливый человек. Будет ли так еще когда-нибудь? Она заставляет смотреть на жизнь ясным взором, а не в черно-белой гамме. Задирака говорил, что она меняет меня, и теперь я понимаю и ощущаю, как сильно она меня изменила, ворвавшись в мою жизнь. Все, что происходило со мной раньше: постоянные ссоры с отцом, побеги из дома, бунты, мне кажется, что это делал неудачник Иккинг. Человек, который жил мгновением, не имея цели, просто от случая к случаю. А сейчас? Моя цель — это Астрид. И я хочу быть с ней.

— Ээй... чувак, ты куда пропал? — ворвался голос Алана, вернув меня в реальность.

— Что? Что ты говорил?

— Я говорю, можно мне к ней?

— К ней никого не пускают.

— Тогда... ты...ты можешь сообщать о ее состоянии... Черт! Я еще никогда не просил никого о помощи! Ну ты понял меня, — ух, ты. Парень впечатлил меня. Кажется Астрид и правда ему дорога.

— Хорошо. Если будут изменения, я сообщу тебе.

— Спасибо, — с облегчением ответил мой собеседник.

— Не за что. Я делаю это не ради тебя, ты же понимаешь? Это все для нее, я думаю, она хотела бы этого.

— Ну, разумеется.