И мой демиург - усталый и бородатый -
Садится на пуфик, подбитый лежалой ватой.
Он хмурится долго, но выглядит виноватым:
Его ведь творение, сгусток его затей.
Он думает: "Ну почему же опять все плохо?
Когда в это "чудо" моя превратилась кроха?
И что теперь делать с простреленной неумёхой:
Дыра вон в пол сердца, а скалится на людей?
Ведь я же учил её быть не такой вот дурой,
Что с горя метнется под поезд или под фуру!
Но, видимо, плохо прописана партитура,
Раз воет дрянная - я к этому не готов.
Опять на распутье стоит и кусает губы.
Стихами забиты все железы, словно трубы
Покрытые ржавчиной. Что я опять напутал?!
Будь проклята эта инструкция для Богов!"
И мой демиург берется латать и штопать.
Он с черных полос упрямо счищает копоть,
И тучи разводит, и зал заставляет хлопать...
Но что-то упущено в самом начале. Злой,
Угрюмый и сонный он шепчет: "Опять морока!
Я бьюсь головой, но снова ни капли проку.
Куда ей всё вынести: кожа, глаза да строки?
Вписать бы в программу улыбочки и покой.
Вот стоило отвернуться разок в начале!
Успели - проказники - с Рифмою обвенчали!
А чтобы писалось - всю жизнь облекли в печали.
А мне теперь майся и прячь от неё курок..."
И мой демиург - насупленный и лохматый -
Улыбку рисует мою на губах помадой,
Кидает мне в чай щепотку душистой мяты
И тихо целует в правый больной висок.
29.11.2014
