день получился отчасти мрачным и холодным, не таким, каким свойственно ему быть в этот сентябрь и в этой Москве. ветер не прекращался ни на минуту, пока соня, маленькая и хрупкая девушка, шла прямиком из квартиры в университет, держа сумку на левой руке, а правой придерживая платок, который то и дело слетал с головы.
ей пришлось долго ждать троллейбус, который бы сократил время пути до учебного корпуса. и, в не свойственной ей манере, вспоминая черта, простояла как минимум двадцать минут. одна. только она и таксофон под грязной и ржавой крышей этой чахлой остановки.
- Соня!.. - в салоне транспорта ее тихо окликнул мужской голос. Повернув голову, девушка узнала в нём Игоря, мягко улыбнулась и прошла к нему на боковые сидения в самом конце.
- как вечер с Ритой? - Игорь лишь отмахнулась, что могло означать одно: родители так и не оставили подругу одну. и ничего того, чего так желал молодой человек, не произошло.
«твоё счастье, Маргарита, он ещё тот сердцеед», - тонко про себя подметила девушка, но своему однокурснику лишь коротко улыбнулась и продолжила разговор про университет. больше общих тем для разговора у них не было.
Игорь первый вышел из троллейбуса, даже немного толкнул Соню, когда та хотела первой выскользнуть из грязного транспорта в своём чистом светло-голубом пальто.
и не придержал тяжелую входную дверь. в целом, никто никогда не ухаживал за девушкой и не пытался проявлять любезность по отношению к ней, хоть она была и мила. поэтому который раз Соня лишь тихо вздохнула и тайно (в очередной раз) обиделась на Игоря, которому делала конспект по истории.
несчастная Соня всем всегда в чем-то помогала, а ей даже никто не уступал места в холле у гардероба. несправедливо, не правда ли?
она поднималась по лестнице, лишь изредка принимая участие в общем диалоге с Леной и ещё некоторыми знакомыми, которые в общем составляли одну компанию: вместе ходили обедать в студенческое кафе, вместе учили у кого-нибудь лекции, готовились к важным зачетам. ее не завлекали разговоры про новое движение молодёжи, которое призывало всех к миру и по сути ничего больше не делало. но ребята находили в этом нечто удивительное.
- нужно что-нибудь такое устроить здесь, у нас. вы посмотрите, все ходят уставшие от жизни, кислые. а те, что хиппи, просто светятся той свободой и счастьем, которого у нас, как колбасы на прилавках, - все усмехнулись. Лена остро могла шутить по поводу актуальных проблем общества середины восьмидесятых настолько, что порой ее просили покинуть аудиторию.
- нет, ребят, это чересчур.
- вы все так боитесь! но чего? властей? да им наплевать.
- с ними что ли спелась где-то?
Лена опешила, по ней видно было, что друзья попали прямо в точку. а правда очень медленно начала выбиваться наружу, как бывает утренний солнечный свет сквозь маленькую щелку в двери. но, скрыв своё смятение сведенными к носу бровями, отрицательно мотнула головой как можно увереннее.
через несколько месяцев она окажется за решёткой за пропаганду пацифизма в советской стране, но сейчас она вполне похожа на обычного человека обычной системы. это как болезнь, только в нашем случае выгоднее носить клеймо больного, нежели быть «здоровым».
- оставьте этот пустой разговор. вы все сходите с ума по этой новой тенденции.
и в очередной раз Соня поставила точку в этом бессмысленном разговоре. она очень любила быть в заключении чего-то.
Соня села на своё привычное место: третий ряд, шестое место с краю. не слишком далеко, не слишком близко к преподавателю, который уже какой раз за прошедшие восемь минут кидает многозначительные взгляды.
девушка их не замечала, она слишком привыкла не обращать внимания на мелочи, для неё они не существовали, а Л.А. в глубине души терялся и пытался подавить в себе странное чувство некой ненужности. вероятно, если бы Соня сейчас смотрела не в тетрадь, а подняла хоть на пару секунд глаза, то та самая искра незамедлительно бы пробежала между ними.
но не может в этой истории быть все так просто. типичность - не её основа.
