Прикоснуться К Тебе. (слэш)

Часть 13.

Pov Андрей.

Корица в пирожном. Корица в пирожном! Идиот. Да-да, Кастров, я это о тебе. Ну как можно было так облажаться?!

Примерно в таком ключе я думал, когда отводил Ника домой. Я чувствовал себя нереально виноватым перед ним и хотел извиняться тысячи и тысячи раз. А что бы было, будь у него серьезная алергия? Ну, в смысле серьезнее, чем есть. Его бы повезли в больницу.

А он хорош. Еще умудрился найти силы благодарить меня. За первою половину вечера, разумеется.

Он ушел слишком быстро, чтобы убедить меня в том, что с ним все хорошо. Я не поверил.

Тяжело вздыхаю, прислоняясь головой к двери в подъезд. Так трудно добиться доверия от кого-то. У меня был такой шанс, и я его упустил. Ну почему, если я влюбляюсь, это всегда так сложно? Я хочу быть с Ником. Мне откровенно плевать, что он парень. В данном случае вопрос о моей ориентации волнует меня меньше всего. Я просто хочу быть с ним. Хочу, чтобы он был только моим.

С чего вдруг я так втрескался в какого-то сумасшедшего? И сколько раз я задавал себе такой вопрос? Я не могу найти на него ответ уже довольно давно. Я весь прошлый год пытался забыть этого мальчика, но не мог выкинуть мысли о нем из своей головы. Так сложно мне было только когда я расставался с Ариной.

Хотя нет, сейчас больнее и намного. Я не могу переживать подобное еще раз, но вынужден. Хуже всего в самом конце понять, что все это, все, что я сделал, было напрасно. Я так стараюсь быть для него большим. Еще важнее, чем сейчас, чем буду после того, как добьюсь своего. Я хочу быть для него близким, тем, на кого он сможет положиться, тем, кому он сможет довериться, доверить свои переживания и свои слезы.

Последнего я, должно быть, хочу сильнее всего. Хотя нет, сильнее я хочу только его любви.

Я болен им, и эта моя болезнь абсолютно неизлечима. Я скорее умру, чем отсиуплюсь и предам мою любовь.

«Люблю больше жизни.»

Я помню, что я тогда выложил цветами на асфальте. Это было чистой правдой. Когда я увидел, пусть издалека, его лицо, я осознал, что на нем нет ничего, кроме равнодушия.

Вот, когда мне было по-настоящему больно. Это не похоже на то, когда он злился. Тогда я хотябы знал, что ему не все равно.