under hatches (H.S.)

Глава 5

— Я принёс тебе еду!
Я резко открыла глаза. Не самое приятное пробуждение, когда тебе орут в ухо. Тем более, когда это делает Гарри.
— И прошу тебя, не надо ей швыряться направо и налево. Лучше поешь. Это, правда, вкусно.
Я удивлённо уставилась на него. В его голосе не было ни капли агрессии. Он казался... Весёлым?
— Ты так и будешь молча пялиться на меня?
— Пытаюсь понять, — тихо ответила я.
— Что именно? — он сел на край кровати, схватив с подноса конфету и начав её жевать, продолжая смотреть на меня.
— Как тебе удаётся быть таким кретином, — уже громче сказала я, продолжая смотреть парню прямо в глаза.
Удивительно, но моё слова его не разозлили. Или он просто не показал это. В любом случае, в ответ парень просто улыбнулся, показывая свои ямочки на щеках.
— Вот смотри, ты же сама меня изводишь. Чего ты добиваешься этим? Чтобы я снова тебя ударил? Но я не хочу этого.
— Да ну? А по-моему ты отлично развлекаешься, когда в очередной раз бьёшь меня по лицу.
— Тебе это кажется, — вот теперь в его голосе появилось напряжение, — Ешь. Всё остынет, — он продолжал сидеть, глядя на меня, а я не сдвинулась с места. — Сэнди, чёрт возьми, зачем ты всё усложняешь?
— Мне нечего терять.
— Да брось, я не поверю, что ты так сильно торопишься на тот свет.
— Вы, так или иначе, убьёте меня. Ну или ты в следующий раз просто не рассчитаешь силу. Так что, в любом случае, мне не жить.
— С чего ты взяла? — в его голосе появилось искреннее удивление, — Если бы мы собирались тебя убить, то сделали бы это давно. И не переводили на тебя продукты.
Его слова вызвали у меня улыбку, скрыть которую я не смогла.
Протянув руки, я взяла с подноса тарелку с омлетом. На самом деле я была безумно голодная, но не хотела показывать это Гарри.
— Знаешь, тебе стоит поменять друзей. Твои подруги дурно на тебя влияют, — вдруг сказал он, заваливаясь спиной на кровать, подложив руки под голову.
— Что? — спросила я, чуть не подавившись.
— Друзья, говорю, у тебя херовые.
— Откуда ты знаешь, какие у меня друзья? Ты вообще ничего обо мне не знаешь, — его тон и его слова начали меня злить.
— Ошибаешься. Ты, видимо, забыла, а ведь я тебе уже говорил. Я следил за тобой перед тем, как похитить. Не то, чтобы следил, выжидал удобного случая, когда ты будешь одна и в заведомо слабом положении. Но кое-что я о твоей жизни знаю.
— Я тебя не понимаю. Ты похищаешь меня, бьёшь, а потом даёшь советы, что мне нужно поменять друзей, потому что те дурно на меня влияют. Ты себя вообще слышишь?
— Это был просто совет.
— Пошел ты на хер со своими советами, понял? Ты больной ублюдок, Гарри! Ты преступник! И, честное слово, я сделаю всё, чтобы ты первым сел за решетку! Я тебе это обещаю!
Он медленно приподнялся и посмотрел на меня. В его глазах была пустота. Я ожидала увидеть тот прожигающий огонь, как раньше, злость, да хоть что-то. Но там была совершенная пустота.
Он встал с кровати, запустив руки в волосы и тяжело вздохнул.
— Ты думаешь, что мне всё это нравится? Что я получаю удовольствие от того, что мучаю людей? — начал он, не глядя на меня.
— Да, я так думаю. Хотя нет, Гарри, я в этом уверена! — я тоже встала с кровати и сделал пару шагов к нему, — Нормальный человек не будет заниматься тем, чем занимаешься ты!
— Расскажи-ка мне, Сэнди, расскажи мне про свою счастливую жизнь. Ты всю жизнь жила припеваючи в большом доме, меняла машины после каждой аварии. Ты ни в чём себе не отказывала. Ты не знала горя...
— Не знала? Да что ты вообще обо мне знаешь? Поверь мне, богатые тоже плачут. И если ты считаешь, что моя жизнь была такой уж беззаботной и счастливой, то ты ошибаешься! Ты ещё больший идиот, чем я думала!
Я отвернулась к окну, не желая, чтобы он видел мои слёзы. Не в этот раз. Я готова плакать, когда он меня бьёт, но сейчас... это было слишком личное.
Я уткнулась лицом в ладони, стараясь не зареветь в голос. Было больно. Было безумно больно от того, что он сейчас сказал. Ведь так думали многие. Мои друзья в том числе. Я это знала прекрасно. Но я просто не могла никому открыться. Не могла рассказать о том, как больно мне просыпаться каждый день, зная, что я не увижу брата и маму. Как это больно жить без людей, которых ты любишь. Поэтому проще было закрыться. Закрыться ото всех и от себя в том числе. Просто надеть маску беззаботности и кутить по клубам, стараясь потопить в алкоголе воспоминания. И даже Майкл не смог стать мне близким человеком. Он, также, как и все, не попытался раздолбить лёд на пути ко мне и принял меня такой, какой я позволяю меня видеть.
Я почувствовала прикосновение к своим плечам. Оно было буквально невесомое. Я не понимала, зачем Гарри делает это, но прервать момент тоже не могла. Поэтому просто молча стояла и ждала, что же будет дальше.
— Мне было семь лет, — вдруг заговорил он, — Когда мамы не стало. Её убили. Это было зимой, было уже поздно, но я всё хорошо помню. Она собиралась укладывать меня спать, когда на первом этаже раздался шум. Мы жили одни, поэтому это не мог быть кто-то из семьи. Район, в котором мы тогда жили, был неблагополучный. Часто случалось, что грабили дома. Это был тот случай. В общем, она оставила меня в комнате, взяв обещание, что я не выйду оттуда, а если услышу крик, то спрячусь в шкаф. Я пообещал. Я пообещал ей и сдержал своё обещание. Когда она начала кричать, то я спрятался в шкаф. Я стоял там и слушал, как они её убивают. Она кричала, молила о помощи, просила остановиться. Но они не остановились. Они сначала изнасиловали её, а потом убили. Когда всё затихло, я так и не вышел из комнаты. Мне было страшно. Я сидел в том шкафу и тихо плакал, желая, чтобы мама поднялась за мной и сказала, что всё хорошо. И я даже обрадовался, когда услышал шаги на лестнице. Но это было не мама. Это был Джонатан. Он тогда управлял тем районом, в котором мы жили. А те грабители были чужаками. Он, узнав об этом, пришел на место, чтобы проверить, что случилось, лично. И нашел меня. Тогда он забрал меня к себе. Он заменил мне семью, он дал мне всё. А вместе с тем и всё забрал. У меня не было выбора, я не мог сам что-то решать. Я жил с мыслью, что я ему должен. Так меня воспитывали. Так я и жил. Нужно было куда-то поехать — я ехал. Нужно было убить — я убивал. Нужно было похитить тебя — я похитил, — на миг он замолчал и убрал руки с моих плеч, — Я не знал другой жизни. Я не умею жить иначе. Да, я понимаю, что, то, что я делаю — неправильно. Но я не знаю, как иначе. А потом появляешься ты. Вся такая... Другая. Богатенькая, избалованная девочка. И я тебя возненавидел. Мне захотелось сделать тебе больно. И я делал. А потом... Потом, когда я попытался тебя изнасиловать, ты попросила остановиться... — Слова с каждой секундой давались ему сложнее, и по голосу казалось, что Гарри вот-вот заплачет, но повернуться к нему я так и не решалась, — Прям как мама в ту ночь.
Он замолчал и вновь подошел ко мне. Он не касался меня, но спиной я ощущала, что он стоит совсем рядом.
— Зачем ты мне это рассказал? — тихо спросила я.
— Я не хочу, чтобы ты считала меня чудовищем.
Я все же развернулась к нему и посмотрела в глаза.
— Гарри, твоё прошлое не меняет настоящего. Не меняет будущего. Ты не сможешь откупиться за всё, что сделал, тем, что у тебя было тяжелое детство. Ты не сможешь этим оправдать то, что ты делал людям больно. Я не спорю, тебе было больно, и тебе хотелось, чтобы эту боль почувствовали и другие. Чтобы и другие пережили то, что пришлось пережить тебе. Ты думал, что так будет по справедливости. А на деле ты просто пытался скрыть собственную ничтожность. Своё бессилие. Скрыть то, что ты даже не можешь изменить свою жизнь. Откуда я это знаю, Гарри? Потому что я сама такая же. И мне, может быть, тебя и жаль, но из-за твоего прошлого я не перестану считать тебя чудовищем.