Да пошел ты!

Цвета безоблачного летнего неба.

Алекс

Пришел я поздно. Холодные темные и безлюдные улицы меня не впечатлили.
Я тихо, без определяющих движений, открыл дверь и заметив свет идущий с кухни, слепо направился туда, предварительно закрыв за собой эту железную глыбу.

Там сидело светлое чудо, заматавшееся в нежно голубое одеяло до такой степени, что напоминало огромную гусеницу.
Я обнял его сзади, Ремиль вздрогнул, и не оборачиваясь сказал:

- Где ты был?

Я медленно, будто боясь его спугнуть, обошел стул, и сел на колени перед ним, опустил голову, которую он начал поглаживать закручивая на свои тоненькие пальчики пряди волос.
Я всегда любил, когда мои пассии так делали, но сейчас это вызывает лишь, утопающее, гнетящее чувство, оно разрастается внутри меня, больно, и жжет внутри груди, где-то там должно быть сердце.
Думаю, что я знаю как можно описать это чувство одним словом.

Вина.

Вина не перед братом, не перед Яном, да даже не перед собой, а перед ним, перед фарфоровой кожой, перед светлыми волосами, нежным голосом и глазами цвета безоблачного летнего неба.

И сколько бы я не пытался, я бы никогда не смог это исправить, просто потому, что я не смогу заново прожить свою жизнь.

В четырнадцать я еще не понимал, что такое желание, какое оно есть на самом деле.

Я встретил одного парня в том же возрасте, он был безотказен, любвиобилен, и уж точно не такой скромный, каким может показаться с первого взгляда.

Я не вступал с ними в отношения, все было лишь, на плотском уровне, я занимался с ними сексом, он давал мне в любое время дня и ночи, при любых условиях.

Я был доволен, менял своих потенциальных "парней", и спорил с друзьями на их девственность. Одним из таких был Ян, к тому времени ему было двадцать три года, он уже во всю практиковал психологию, а я был шестнадцатилетним, ищущим приключения на свою пятую точку.
Мой брат полюбил Яна. Он пытался меня остановить, неоднократно ходил со мной, упрашивая, нет, умоляя не делать этого, просил не ждать, не оставлять его, не быть таким жестоким, а я, я уже зажегся азартным огнем, и начал притворять свой план в жизнь.
Ухаживания. Признание в любви до гроба. Секс.
Все омеги попадались на это, и слепо верили всему что я скажу, такие глупые, такие влюбленные.

Они могут создать сообщество "Брошенные Алексом". Их много, моих бывших. Моих разных "перчаток".

Но самый из них, самый из всех предыдущих. Ремиль. Он как лучик. В первую нашу встречу он был таким грубым, похожим на ту рыбку, которая надуваясь выпускает иголки, милый, сразу захотелось его приручить.
Меня никогда никто так не отшивал.
И теперь я чувствую вину именно перед ним. Потому что я не дождался его. Зная, что рано или поздно встречу свою пару, вел себя так, так... отвратительно.
Ужасно.
Мне противно находиться в этом теле, да даже не в теле, а в душе.

Моя душа совершила все это, и ее излечит лишь, он... лишь моя, вторая половинка, который смотрит на меня глазами, которые полны печали, и прямо сейчас, нальются горьким, слезами, которые захочется утереть, и после долгого и нежного поцелуя, обнять, так сильно, чтобы он почувствовал как я его люблю. Сильно, безнадежно, безумно, люблю его сейчас, а значит буду любить вечно, ведь сколько бы за мной не бегали поклонники, он... он моя первая любовь, мой самый нежный. И я понимаю, что если он возненавидит меня, значит я буду один, навсегда...

Ведь я не смогу забыть глаза, цвета безоблачного летнего неба...