Нелегко быть мёртвым

23 глава. Стоянка у костра.

 Мы молча шли через лес следом за нашими спасателями.
Постепенно деревьев становилось всё меньше, а вместо них виднелись пни.
Позже деревья и вовсе закончились, и мы вышли на искусственно образованную поляну.
Где-то в конце пустыря стояли большие машины и разные устройства для вырубки леса, а в центре несколько крупных вагончиков для жилья.
Мужчины оживились при виде этого и быстрее двинулись туда. Мы с Толиком, не сбавляя скорости, двигались так же следом.
— Знаешь, — неожиданно начал он, — Я не поблагодарил тебя за помощь. Это не делает нас друзьями, нет, но это было мужественно. Я знаю, ты хочешь отомстить, но всё же ты переступил эту ненависть и помог. Спасибо короче.
Мне было удивительно это слышать. Казалось, что и он перешагнул некоторые внутренние преграды, чтобы озвучить свои мысли.
Поначалу мне хотелось ему ответить, но он погрузился в размышления и не похоже, что ждал этого.
Постепенно и не торопясь мы дошли до лагеря.
Перед нами стоял костёр, окружённый двумя пятиместными лавочками друг напротив друга и несколько некрупных вагонов предназначенных для жилья.
У костра сидела седоволосая женщина с ребёнком лет десяти и мужчина преклонного возраста напротив.
Наши спасатели устроились на скамейках, а мы с Анатолием остановились в ожидании.
Увидев нас, женщина ахнула и перекрестилась. Взяв ребёнка за руку, она быстрым шагом направилась в дальний вагон. Мужчина тоже не пожелал остаться.
— Не принимай близко к сердцу, — обратился ко мне один из спасателей. — Мы слышали про таких, как ты, но в живую не видели. Да и честно сказать, я не верил в эти рассказы до сегодняшнего дня. Садитесь. Побеседуем.
Мы покорно уселись на одну из скамеек. Четверо из спасателей сидели напротив, и только молодой парнишка сел рядом со мной.
— Пётр, — представился спасатель.
Очевидно, он был за главного. И его вклад был максимален. Своим топором он сносил головы воскресших, словно головы снеговиков.
— Спасибо мужики. Ещё бы пара минут... В общем, вы вовремя. Меня Анатолий зовут.
— А твоего спутника? — обратился другой безымянный товарищ.
— Артур, — ответил молодой улыбчивый парень за меня. — Я уже спрашивал. У него классная штука для разговора. Покажи им.
Я поспешил достать планшет и протянул его главному.
— Надо же, — удивленно сказал он, попробовав понажимать на буквы. — До чего прогресс дошёл. Удобно. Молодец парень, что додумался. А мы даже спорили, о том, как мертвяки общаются между собой. Вопрос закрыт.
Получив планшет обратно, я тут же принялся печатать:
— Рад знакомству.
Все немного приободрились, удостоверившись, что я их понимаю и что всё ещё в своём уме.
— Ну, так какого это? Какого быть мёртвым? — воодушевлённо спросил Дима.
Мне пришлось немного поразмыслить над вопросом. Как передать людям, что такое смерть и воскрешение, если они подобного никогда не испытывали?
— Трудно, — ответил я первое, что пришло на ум.
Все, включая Анатолия понимающе глубоко вздохнули.
После полуминутой паузы последовали обычные разговоры.
Анатолия радушно угостили консервами, а мне пришлось вежливо отказаться.
Время двигалось к ночи, и часть людей разбрелась по домам.
У костра остался только я, военный, Пётр и Дима.
— Что это за место? — спросил Анатолий, оглядываясь вокруг.
— Делянка. Дальше от лагеря стоит деревня для лесорубов. Там жили с семьями. Здесь работали. Рубили. Те, кто по вахте приезжали, жили, прям здесь. Остальные уезжали в посёлок. Сейчас это место уже не такое, как два года назад. Техника вообще не используется.
— Так вы все лесорубы? — прочирикал искусственный голос.
— Нет не все. Димка вон к нам не так давно пришёл. Остальные да. Кроме Петровны. Она из посёлка.
— Женщина с ребёнком? — спросил военный.
— Она самая. Это её внук. Родители его погибли полгода назад. Хорошие были люди.
— Почему сидите здесь? Посёлок небезопасен? — снова обратился к Петру Анатолий.
— Да нет. Там наши живут. А мы здесь работаем, как раньше. Только без техники. Руками всё. Рубим да продаём. В основном за еду. Бывает и патроны получаем. Но с ними у многих туго.
— И много у вас людей? — произнёс планшет.
— Человек двадцать в общей сложности. Завтра сходим туда. Сами и увидите.
Зевнув пару раз, Пётр вежливо попрощался и отправился спать. Военный тоже ушёл в один из вагонов, где ему предложили остановиться.
Молодой паренёк пересел и оказался напротив меня.
— Ты третий, — неожиданно начал он.
— В каком смысле?
— Третий разумный мертвец, которого я встречаю. До сих пор не привычно. То есть это круто, что не все вы безумные, но жаль, что я узнал об этом слишком поздно.
— Почему жаль? Боишься, что случайно... убил такого за эти годы?
— Об этом я стараюсь не думать. Нет. Просто... Я бросил родного человека, когда он умер. И я не смог добить, хотя обещал. Поэтому просто сбежал. Даже не стал ждать воскрешения. Если бы знал — остался. То есть я понимаю, что шансы были почти нулевые, но вдруг? Вдруг она тоже стала такой, как ты?
— Она? — утвердительно прозвучал мой вопрос. Планшет не передавал интонации.
— Моя старшая сестра, — грустно ответил парень. — Мы выживали вдвоём. И мы никогда не встречали разумных мертвецов. Даже не слышали о таком. А потом она умерла. Когда я сбежал, то через недели полторы встретил первого такого. Я просто не поверил своим глазам, и тут же отправился обратно. В тот злополучный магазинчик, где оставил её. Но когда приехал, то никого не нашёл. Она ушла. Не знаю по своей собственной воле или в поисках жертвы, но я её не встречал. А потом набрёл на это поселение. Рассказал им о воскресших. Они тоже таких раньше не видели. И вот пока тусуюсь здесь.
Я вспомнил наш разговор с Кирой возле моего родного дома. Она рассказывала мне о своём брате.
Немного собравшись с мыслями, обратился к Диме:
— Я почти уверен, что знаю твою сестру.
Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, ожидая следующих моих слов.
— Моя подруга Кира... умерла на заправке. Она говорила, что у неё... есть младший брат. Если это твоя сестра, то она, как я.
Его глаза сверкнули, а руки задрожали. Было заметно, что его начинают распирать эмоции, и он еле сдерживается, чтобы не закричать.
— Господи да! — не выдержал он. — Её зовут Кира! Неужели... Неужели она "жива"? Ты вправду её знаешь?
— Правда. Мы путешествовали вдвоем.
— Но где она сейчас? Почему не с тобой? Она умерла? Ты бросил её?
— Она была "жива" когда... мы виделись в последний раз. Но она в беде.