absurd [tokio hotel]

07

Предпоследний день до течки…
Для Билла и Тома он стал мучительным во всех смыслах этого слова, поскольку рецепторы обоих работали на пределе своих возможностей, медленно сводя парней с ума.
Стоило им только оказаться в одном помещении, как возбуждение сшибало с ног, запахи сливались в единое целое, а контроль слаб.
Естественно, остальные студенты, да и просто окружающие заметили перемену в парнях, но ничего пока говорить не стали. Им было интересней понаблюдать за ними и делать свои выводы.
Но косые взгляды в институте — это ещё цветочки, их можно пережить, но вот скандал Кристофера, который он обязательно устроит, — вряд ли.
Дело в том, что Билл попросил отца пока не говорить семье о Томе, так как он ещё не знал, как будут обстоять дела с омегой после течки. Нет, Каулитц чётко понимал, что влип по самые уши, так как стал зависимым от запаха Вэйса. Но не влюбился, пока ещё нет, поскольку это было бы полным абсурдом. Уж что-что, но никаких трепетных чувств Альфа не ощущал, только дикую похоть и желание оттрахать по самое не хочу.
Том же испытывал страх. Всё-таки это первая его течка, которую он проведёт в компании Альфы. Само собой, он боялся. Но иногда его омежья натура с пошлыми наклонностями брала верх, и он начинал нагло провоцировать Билла. То «случайно» коснётся, то жаркими взглядами наградит, в другой раз в словесной перепалке перейдёт границу и зацепит за живое, а сегодня вообще обнаглел и стал флиртовать с другими омегами на глазах у Альфы. Нет, у него не поехала крыша, просто у парня скоро течка, вот он и бесится, стараясь урвать кусочек внимания Билла.
Но стоит отдать Каулитцу должное, он держался молодцом.
До определённого момента.
На провокации не вёлся, а если его и цепляло, то мастерски отвечал и кидал сжигающие взгляды в ответ. Не менее точными были его прикосновения и слова. Предпочитая наблюдать, Билл просто, с ухмылкой на губах, следил за Вэйсом, готовый в любой момент его опустить с небес на грешную землю.
Но сегодняшняя выходка Лиса, как Билл прозвал Тома, послала к чёрту весь самоконтроль Альфы. Он мог вытерпеть всё: издёвки, прикосновения, взгляды и другие провокации, но не измену, пусть даже и шуточную.
Поэтому сейчас он встал и уверенной походкой направился в сторону Тома, которого окружали омеги.
— Я как посмотрю, тебе очень весело? — притворно спокойным голосом, с ухмылкой, не сулившей ничего хорошего, спросил Билл, нагло отодвигая возмущённых омег в сторону.
— А, собственно, почему мне не должно быть весело? — нагло парировал Вэйс, с легкой насмешкой смотря на парня. Но внутри он сжимался в комок, кожей чувствуя ревность и злость, а ещё подавляющую энергетику.
Каулитц выглядел спокойным, но истинное состояние парня выдавали глаза, которые были сощуренными и чёрными, словно обсидиан или агат.
— Томас-с-с, — по-кошачьи протянул парень, подходя ближе к нему и тем самым оттесняя к стене, подальше от любопытных омег, — не забывай своё место.
Они оказались в тёмном углу, который был малозаметен другим.
Билл вдруг вскинул руку и сцепил её на шее парня, а другой больно сжал его бедро. Приблизившись почти вплотную, Альфа, чётко смотря уже в порядком испуганные глаза Тома, проговорил тихим, охрипшим голосом:
— Я никогда не устраиваю сцен ревности, мальчик мой, из-за того, что мой любовник положил глаз на других омег. Я не злюсь, когда Гео или Густ ебут Андре, поскольку я знаю, что омега никуда от меня не денется. Я, вообще, сам по себе очень толерантный и полигамный человек, всегда поддержу, если это надо будет, или помогу… Но, — Билл сжал пальцы на обеих руках, — я никогда и никому не позволю собой манипулировать и играть на моих инстинктах. Да, сам я могу вести себя как угодно, ебать всё, что вижу, подчинять, играть людьми, потому что у меня это в крови, мальчик. И я не буду просто закрывать глаза на то, что мой омега ведёт себя, как последняя шваль, которая только и делает, что провоцирует его выебать. Да, у тебя скоро течка, да, мозги почти в отключке, да, в голове одни пошлые мысли, я это всё понимаю. Правда, Том. Но не превращайся в них, я тебя очень прошу, не становись просто омегой, который сходит с ума при виде Альфы. Если и дальше будешь продолжать так себя вести, после течки меня не увидишь, говорю тебе это абсолютно серьёзно.
Резко, словно взмах хлыста, Билл отпустил Тома и развернулся, намереваясь уйти. Но цепкая хватка на руке заставила его остановиться.
Не оборачивая Альфу, Том подошёл ближе и проговорил ему на ухо:
— Думаешь, я рад, что веду себя, как последняя блядь? Я ненавижу то, что я омега, понимаешь? Но когда я рядом с тобой, мои инстинкты берут верх и крышу сносит. Поверь мне, Билл, я не стану просто шлюхой, у меня на это есть свои причины. Я даже приму то, что первое время ты будешь себя вести точно так же, как и раньше. Ты мой Альфа, я это признаю и понимаю, но как вести себя с тобой просто не знаю. Я не знаю, как выкинуть из головы все эти мысли, когда я с тобой, они буквально выжигают меня изнутри и заставляют делать те вещи, за которые мне стыдно становится, когда я один. Ты же просишь меня не быть таким, как те омеги, но каким мне быть с тобой?
— Таким, какой ты есть на самом деле. Не просто омегой, которой готов по первому зову ноги раздвинуть, у нас для этого есть Андреас. Не становись ими всеми, не подчиняйся правилам, раз ты родился таким, значит, на это были причины. Не теряй этого и не позволяй мне ломать тебя, превращая в тряпку.
— Почему же? — спросил Том, несознательно спустив пальцы с запястья на ладонь парня. — Я думал, Альфа спит и видит, чтобы его омега был покорной шлюшкой.
— Ты ошибся, мы не все тупые трахальщики и самцы, которые только и делают, что ебутся, — тихо ответил Билл, чуть сжав пальцы парня своими. – И, Том, сделай для меня одну вещь.
— Какую?
— Не появляйся завтра здесь. Сейчас твой запах сильный, очень сильный, нам обоим рвёт крышу, и мы уже дошли до скандалов. А завтра будет в сто раз тяжелей, мозги просто вырубит, и останутся только голые инстинкты.
— По себе знаешь? — с едва заметной улыбкой спросил Том, спускаясь чуть ниже, на шею, и вдыхая запах Каулитца.
Билл закатил глаза.
— По своему прошлому.
Он чуть повернул голову и слегка облизнул губы, заметив блаженное лицо омеги, который, прикрыв глаза, уткнулся носом в его шею.
— Адрес мне свой скажи, Лис хитрющий, — проговорил он, понимая, что больше не злится и сейчас совершенно спокоен.
Том распахнул глаза и усмехнулся.
— Альт-штрассе, дом № 36. Милости просим, в любое время дня и ночи.
Билл хмыкнул.
— Не дразнись, я ведь могу серьёзно заявиться к тебе в гости.
— Можно подумать, ты сам этого не хочешь.
— Том…
— Всё-всё, спокойно. Я девственница-монашка, — хихикнул Том, состроив невинные глазки.
Билл улыбнулся и вдруг поймал себя на мысли, что хочет поцеловать омегу.
— Недолго тебе ещё в девственницах ходить.
— С твоими-то способностями я в этом не сомневаюсь, — фыркнул Вэйс и, мазнув губами по шее Каулитца, пружинистой походкой направился в сторону омег.
Сказав им что-то, парень вызвал недовольные лица омежек и спокойно ушёл в другую сторону. Билл же проводил его задумчивым взглядом и усмехнулся.
Нет, его точно ожидает весёлая жизнь.

Другие же, естественно, заметили, что между парнями вспыхнула ссора, хоть и длилась она от силы минуты две, их уединение волновало общественность гораздо сильнее. Все видели, с каким лицом высказывал претензии парню Билл, и все также видели, что Том схватил Каулитца за руку, шепча что-то ему на ухо. Да и про поцелуй в шею не стоит забывать…
В целом, парни дали пищу студентам для размышлений.
Единственными, кто не сильно обращал на них внимание, были Густав, Георг и Андре, которые предпочли просто наблюдать. Понятное дело, парни сами сгорали от любопытства, как далеко Билл и Том зайдут, но пока они просто ждали решительных действий со стороны одного и ответа от другого. Правда, друзья ещё не до конца могли поверить в то, что их лидер нашёл себе пару, да не простую, а с сюрпризами и горячим нравом.
И вот теперь они сидели и с ухмылками на губах следили за ними и за толпой студентов, которые не спускали с них глаз.