absurd [tokio hotel]

10

Два последних дня перед работой Билл провёл в компании Тома, забыв на пару дней про институт. Ему ничего за это не будет, так как отец предупредил преподавателей и декана о том, что он должен набраться сил и подготовиться к первому рабочему дню. Как ни странно, все спокойно отнеслись к этому и не стали возражать. Да и как бы они посмели упрекнуть своего спонсора? Том же соврал, что приболел, и от него тоже отстали.
И вот теперь два прогульщика сидели в кафе и ждали, когда придут друзья Билла, попутно разговаривая. По правде сказать, Каулитц был не в восторге от того, что так скоро приходится знакомить Тома и его парней, но у него не было другого выхода. Друзья задолбали своими звонками и расспросами, так что он с горяча предложил парням познакомиться друг с другом, на что те дали согласие. Ну, а Том… Тому ничего другого не оставалось делать, как тоже согласиться, поскольку ему нужно было знать, что за люди в курсе его тайны. Да и спокойней ему было: появилась призрачная надежда на то, что Билл серьёзно настроен завести с ним отношения.
А вот сам Билл планировал ещё и узнать от друзей, каким ОНИ видят Тома, поскольку он знал, что не всегда собственный взгляд на ситуацию оказывается верным. Он планировал аккуратно прощупать почву, так сказать, и понять, куда двигаться дальше. Всё-таки дело он имел с «Лгуном», а с такими людьми шутки плохи.
 — Не нервничай так, — усмехнулся Билл, видя, как омега уже пятый раз за час поправляет свою одежду, приглаживает волосы и нервно теребит пирсинг в губе, — мои парни не кусаются.
— Да уж, конечно, — проворчал Том, — и это мне говорит Альфа, который выёбывает иногда себе подобных так, для развлекухи.
Билл продолжал улыбаться, но его челюсти сжались, а глаза потемнели и стали жёсткими.
— Лисёнок, не нарывайся, ты ещё не знаешь меня до конца и причин моих поступков тоже.
Голос Билла был спокойным и расслабленным, но сама манера разговора, сам тон слов был угрожающим.
Том невольно сглотнул, опустив глаза в пол.
— Прости, заносит просто. Может, поведаешь мне эти самые причины?
— Не здесь, парни идут, — коротко ответил Билл и сел ровно, напоследок сжав пальцы омеги.
Том глубоко вздохнул, успокаивая себя, и тоже выпрямился, борясь с желанием оглянуться и посмотреть на парней.
— Билли и его омежка, как мило, — насмешливо протянул Георг, явно стебая пару.
Билл бросил на него колкий взгляд и обнажил зубы.
— Гео, тебе яйца ещё не мешают, а? А то я с удовольствием помогу тебе стать таким же омежкой, оторвав их, — прошипел он, заставив друга вздрогнуть, — или напомню старые времена.
— Ладно-ладно, всё. Простите, не удержался, — проговорил уже серьёзный шатен и протянул Тому руку, — хоть мы и знакомы уже, я напомню. Георг Листинг.
— Наглая, стебущаяся сволочь, но весьма дружелюбен и весел, — «представил» парня Билл, чем заставил друга закатить глаза.
— Том, — просто ответил омега и перевёл взгляд на блондина, который сел рядом с Биллом.
Андре заметил взгляд парня и слабо улыбнулся.
— Андреас Соу, знакомы. Весело бы было, если бы ты всё-таки дорвался до меня.
— Да не то слово, — проговорил Том.
Билл же усмехнулся.
— Анди — милый одуванчик, который может и когти выпустить, и охренительный минет сделать.
Том на этом заявлении поджал губы и посмотрел на блондина-Альфу.
— Густав Шефер, тот самый засранец, благодаря которому ты ещё жив, — с усмешкой проговорил Альфа.
Том закатил глаза и в упор посмотрел на Андреаса.
— Вы теперь что, до конца дней будете мне вспоминать, что я чуть не трахнул собственность Билла Каулитца?
Парни рассмеялись, а вот сам Билл хмыкнул.
— Вэйс, не ревнуй. Пока эти балбесы не забудут, как Густав эффектно вырвал Анди из твоих рук, хрен кто даст тебе жить спокойно. Сотвори ещё что-то в подобном роде, и они об этом забудут.
— Да я-то сотворю, только боюсь, ты потом на мне живого места не оставишь, — невинно, но с наглыми глазами фыркнул Том.
Билл улыбнулся, сощурив глаза.
— Это предложение?
— Нет, блять, предупреждение, — с легким нервом в голосе проговорил омега.
— Том, мой тебе совет, не дразни его такими предупреждениями, — ухмыльнулся Георг, бросив взгляд на друга, глаза которого недобро сверкнули, — сорвётся же.
— А я так боюсь его срыва… — протянул Том, тоже не спуская с Альфы глаз.
Провоцировать. Доказать, что он теперь важная часть его жизни. Заставить ревновать и злиться.
— Осторожней, Томми, — тихо прошептал Билл, — на поворотах хорошо заносит.
Парень понял намёк и покорно замолчал.
Дальше парни говорили о том, что будет делать Каулитц с работой и институтом. Кое-кто даже решил через некоторое время пойти к нему в компанию. По пути разговора, они рассказывали о себе и о том, как познакомились с Биллом, как стали его друзьями и помощниками. Но главным было то, как его воспринимали остальные студенты и как относятся к нему сейчас.
— Не, Том, ты только это представь, — начал разговор Георг, — стройный и на первый взгляд хрупкий мальчишка в чёрных шмотках, с мягкими чертами и гривой чёрных волос, что торчали в разные стороны а-ля два пальца в розетку. Добавь сюда ещё большие накрашенные глаза, как у Бэмби, и у тебя выйдет портрет Вильгельма Каулитца в семнадцать лет.
Том представил и залился громким смехом.
— Боже… Билл, ты что реально был таким в те годы?! А как же имидж богатенького мальчика из обеспеченной семьи?
Альфа усмехнулся и закатил глаза.
— Да, я был таким. Носил косуху, кожаные штаны, напульсники с шипами и с большим удовольствием трахал омег, которые пускали слюни от одного только моего вида, под тяжёлый рок. А насчёт имиджа… Я никогда не был хорошим и правильным мальчиком.
Вэйс фыркнул.
— Да кто бы сомневался. Ну, а как другие Альфы тебя приняли в свой круг?
— Как только мы его увидели, сразу возникло желание его трахнуть, так как мы были уверенны, что он омега, но как только начали подкатывать, получили в морду и угрозу быть выебанными на кафедре, — чуть смущённо проговорил Густав.
Теперь рассмеялся сам Билл.
— Ты бы видел их лица! Степень ахуизма равна высшему баллу. Густав от меня месяца два шарахался, как от огня. А Георг вообще только спустя семестр мог спокойно со мной общаться.
— Да я уж представляю себе эту картину. Ну, а другие как?
— Другие, к их счастью, видели, как я подрался с этими двумя, — Билл кивнул на друзей, — и у них хватило мозгов не лезть ко мне с предложениями трахнуться. Если ты заметил, почти все у нас немного помешанные на сексе…
— Немного?! — воскликнул Том. — Да я только порог вашей аудитории переступил, и у меня в руках уже были десять мобильных номеров.
— У Билла двадцать, причём с обоих фронтов, — ухмыльнулся Георг, — внешность омеги и запах Альфы — ебучая смесь…
— Гремучая, — поправил Том.
— Да нет, милый, именно ебучая. Это сейчас его запах более-менее восприимчивый и его можно выдержать хоть и с трудом. А тогда, стоило ему где-то появиться, и каждый готов был под него лечь.
Том закатил глаза, когда посмотрел на довольное лицо Билла.
— А кто-то ещё мне говорил, что не все Альфы просто трахальщики…
— Томас, мне было семнадцать лет, — возмущённо проговорил Каулитц, — гормоны били ключом, тогда у меня не было такого самоконтроля, как сейчас, вот и ебал всех подряд.
Парни тихо рассмеялись.
— Всех и везде. И именно из-за этого, наверное, его и приняли в элиту Альф.
— Листинг, харе пиздеть херню, — проговорил Билл внезапно серьёзно, — ты прекрасно знаешь, что послужило причиной. Сам вошёл в неё также.
— Может, просветишь меня? — спросил Том, обращая внимание Альфы на себя.
— Позже, — ответил он.
Вэйс мысленно покрыл его матом, но ничего не сказал.
— Потом мы узнали, что он сын Алекса Каулитца, — Георг постарался вернуть нить разговора в прежнее русло.
— Ага, и стали меня доёбывать, почему не веду себя как мажор.
— Нет, Билл, а серьёзно скажи, почему ты вёл себя по-нормальному?
— Потому что воспитывался не как папин сынок, а как самостоятельный Альфа, — ответил Билл. — Да и отец не баловал меня, можно даже сказать, дрессировал быть самодостаточным и уверенным в себе. Тем более я сам не хотел быть мажором, хоть и люблю, когда мне подчиняются. Просто во мне нет этой пижонской жилки, я скорей хулиган с миллиардами за спиной. Да и после некоторого случая в моей жизни, я для себя решил, что не буду строить из себя чёрт знает что и всегда буду отвечать за свои поступки.
Парни, в том числе и Вэйс, сидели молча, обдумывая слова друга. Если говорить по правде, они были удивлены, хоть и знали Альфу уже достаточно давно.
— Кто-то пострадал во время того случая? — серьёзно спросил Том, внимательно смотря на лицо парня. Взгляд Билла стал холодным и острым, а губы сжались в тонкую полоску, выдавая его отнюдь не радостные эмоции.
— Брат, — сухо ответил он и мотнул головой, прогоняя мысли о том случае, — не сейчас, Том, в подходящие время я всё тебе расскажу.
— Хорошо, как скажешь, — покладисто проговорил Вэйс и слабо улыбнулся, словно извиняясь. — Так что было после того, как вы подружились?
Билл усмехнулся, а Георг и Густав возвели глаза к потолку.
— О дорогой, это был ужас… — ухмыльнувшись сказал Листинг, — для омег.
— Да и не только для омег, но об этом тебе знать пока рано, — проговорил Шефер.
Билл не сдержал смешка.
— Да, Томми, это правда, так что нечего так на меня смотреть, — сказал он на изумлённый взгляд омеги, — у нас были и групповухи, и оргии, и вечеринки разврата, которые длились чуть ли не неделю.
— Представь такую картину, Вэйс. Три Альфы, у которых гормоны просто зашкаливают, которые весьма и весьма состоятельны, которым пальцем стоит поманить и каждый будет у их ног, но которые подчиняются ему, — Адре кивнул на Билла, — и толпа омег, жаждущих дикого траха.
— Вы что брали себе омег во время их течки?! — изумлённо прошептал Том, широко раскрытыми глазами смотря на парней.
Билл скромно потупил взгляд в пол, а Георг и Густав просто начали ржать как кони.
— Понимаешь, мальчик, на тот момент, как мы уже и говорили, у Билла был крышесносный аромат, который действовал на омег, как магнит и наркотик. Нет, у них не было течки, но смесь запаха Билла и наших делала своё дело и сводила омежек с ума.
— Да и потом, мы трое о-о-очень ненасытные…
— Во, бля, я влип, — проговорил Том, пытаясь осознать то, что его Альфа ещё тот агрессор в постели.
- О, да-а-а… — протянул Георг, рассмеявшись при виде лица парня.
— Да бросьте вы запугивать моего омежку, — с ухмылкой проговорил Билл, — подумаешь, ненасытный я. Кто вам сказал, что Том мнительный и застенчивый?
На этих словах Том покраснел, не зная, куда себя деть от легкого стыда, а потом вдруг усмехнулся.
— М-да, Каулитц, чувствует моя задница, ты с ней вдоволь утолишь свой голод, ненасытный.
Билл плотоядно облизнулся, улыбнувшись.
— Не сомневайся, сладкий.
— Нашу троицу считали легендой, и это — лишь после года обучения. На втором мы были поспокойней уже, всё же начали взрослеть. И вот тут к нам присоединились Марк и Андреас, — продолжил рассказ Георг.
— Марк — мразь гнилая, уж простите, но это моё мнение, — проговорил Том, непроизвольно скривившись. — Как вы его, вообще, терпите?
— Да, а ты неглупый мальчик, — с усмешкой проговорил Густав, — сразу понял, что он за человек. Марк у нас вроде как пиарщик, хоть и не знает об этом. Он куснёт, мы его на место поставим, а общественность порадуется новому скандалу.
— Вот он как раз и есть папин сынок и мажор, — вставил слово Билл, — «жертвой» которого становлюсь почему-то всегда я.
— Ты лидер, в этом вся причина, — сказал Том, пожав плечами, — тебя уважают, слушают, желают, любят, тобой восхищаются, несмотря на твои заёбы. «Кусая», он стремится подмочить твою репутацию или на крайний случай унизить, но ты, Каулитц, сволочь ещё та, которая не позволит себя прогнуть.
Вэйс резко поднял глаза и встретился с взглядом чёрно-карих глаз.
Билл довольно улыбнулся, чуть склонив голову.
— В точку, Лис. Только ему об этом не говори, а то расстроится, бедный.
— Да куда там, мне ещё нужен целый зад.
Они все рассмеялись и перешли на более легкие темы.