Конечно, Чимин заболевает - бармен приносит его, всего дрожащего и с жаром, домой, и ничего с этим поделать не может.
Разумеется, он остаётся у Намджуна, потому что Хосок - тот самый Хоупи - не отпускает Пака одного в пустую квартиру. Он вообще носится с мальчишкой, словно тот пятилетка, пытается постоянно растормошить его, вывести из состояния, близкого к депрессии, старается, как может, всегда находиться рядом и не допускать появления губительных сейчас мыслей о Паре. Поит чаем с малиновым вареньем и улыбается всё время очень ярко, хочет добиться от Чимина ответной улыбки.
Хоуп буквально везде и сразу, или это только так затуманенному температурой мозгу Чима кажется. Он окутывает своим запахом жжёного сахара, который смешивается с ароматом табака Намджуна, идущим от постели, и успокаивает. На самом деле, Чимин плохо осознаёт происходящее вокруг, и все его впечатления о старшем ограничивается только запахом Хосока, приятным голосом, не угасающим оптимизмом и постоянно мелькающей перед глазами широкой улыбкой. Лица школьник запомнить почему-то не может никак, оно всегда будто в тумане, а на вопросы сил не хватает, да и горло болит зверски.
Мальчишка не помнит, как оказался в квартире, не помнит, сколько пролежал здесь, на этих простынях, пропахших сахаром и дымом. Его лихорадит и знобит одновременно, голова гудит нестерпимо, и Чимин постоянно проваливается в беспамятство, ворочаясь на постели и сминая одеяло в кулаках. Ему плохо, всё тело ломит и выкручивает, а перед глазами стоит лицо Юнги.
Юнги, который улыбается тепло и смотрит нежно, так, как никогда не улыбался в жизни - Чимин ни разу этой улыбки от него не видел, разве что в самый первый день, на короткое мгновенье. Наверно, просто запомнил слишком хорошо, не понимая тогда, насколько это редкая для него роскошь.
И это во много раз больнее, чем саднящее горло, а ещё обидно так, что Паку лезть на стену хочется. Если от горячего чая и постоянных микстур, которые в него вливает Хосок всегда по расписанию, постепенно становится легче и голос начинает возвращаться, а температура спадать, то сны никуда не деваются. Обида продолжает душить, а парадоксальное желание обнять Шугу, прижаться к нему, снова ощутить почти выветрившийся с одежды и такой необходимый сейчас запах цитрусовых становится изо дня в день всё сильнее.
