Её сталкер

lV: Странности

  Он не сразу понял то, что все, что он делает, становится для него своеобразным наркотиком. Привычкой, от которой практически невозможно отказаться.
  Чем больше проходило времени, тем сильнее Михаила "засасывало" в эту топь, название которой было «сталкерство».

  Парень обещал себе, что познакомится с ней в День её рождения. Но все, что он смог сделать, так это подкинуть подарок. Кулон для влюблённых в виде одной половинки сердца, вторая часть которого осталась у него.
  Пришлось копить деньги, которые родители выделяли ему на ежедневные школьные завтраки и обеды. Вышла не очень большая сумма, но её хватило на то, чтобы купить что-то подходящее.

  Упакованный в бархатную красную коробочку подарок он положил в почтовый ящик рано утром.
   Как и ожидалось, она не стала проверять почту перед тем, как пойти в школу, что несколько огорчило Мишу. Ведь он хотел самым первым сделать ей приятное в этот день.
   Но вечером она всё-таки обнаружила его. Её лицо выражало удивление. Брови смешно поднялись вверх, глаза расширились, а ротик приоткрылся. Тонкие пальчики вытащили "драгоценность" из объятия бархата и защелкнули застежку за спиной девушки
  О, как он хотел в эту минуту самолично повесить кулон на её шейку!.. Но все, что ему оставалось, так это судорожно впиваться пальцами в крону дерева, за котором прятался Михаил.

  Он корил себя за застенчивость перед ней.
  Нет, не так.
  Он думал, что всему виной его застенчивость, не понимая самого главного. Не видел того, как медленно теряет рассудок, выбиваясь из привычного образа жизни и делая утопичные действия.

*   *   *

– Хэй, Косолапый, дашь списать домаху по матану?

  Над партой Михаила навис Сережка Громов. Его Миша мог бы охарактеризовать как полнейшего раздолбая и балагура. Но, в целом, Сергей был неплохим парнем, – даже несмотря на свою любовь давать всем глупые прозвища, – а потому Михаил иногда помогал тому по учёбе, не желая создавать конфликтные ситуации отказом.

  Но сегодня парень лишь растеренно пожал плечами.

— Я не сделал.
— Врешь, — Громов даже улыбнулся. — Ну не жлобись, дай списать.
— Но я правда не сделал, — немного удивленно даже для самого себя ответил Михаил, открывая тетрадь по алгебре.
  На последней исписанной странице была только классная работа.