Игры сильнейших

Глава 21

Полтора месяца прошло с того дня, как Малфой и Гермиона, держась за руки, вошли в Большой Зал и раскрыли всем свои отношения. Немногие сразу смогли поверить в искренность их чувств, в правдивость поступков, как и не все поначалу приняли то, что эти двое действительно были вместе. Некоторым вовсе было сложно смириться с этим... В первую неделю каждый второй шушукался за их спиной и обсуждал эту новость, ставшую, как бы странно и глупо это ни было, едва ли не сенсацией в стенах Хогвартса. Гриффиндорцы и слизеринцы с разных курсов и вовсе смотрели на них исподлобья, не будучи в состоянии принять, что двое столь разных людей из различных слоёв магического общества и в некотором роде ещё и с противоположных факультетов теперь вместе. Для многих это было нонсенсом. Джинни даже доводилось слышать, как Гермиону и Малфоя обсуждали отдельные преподаватели. Больше всего были шокированы Панси Паркинсон и Дафна Гринграсс. На первых порах они и вовсе устроили Малфою бойкот, став распускать слухи о том, что всё это являлось проделками Гермионы, которая якобы околдовала его с ещё неизвестной им целью. Малфой смотрел на это свысока и только посмеивался над ними. Он находил это забавным, в отличие от Гермионы, которой немалого труда стоило смириться с творящимся вокруг хаосом, порождённым их любовью.

Как и предсказывал Малфой, было сложно. Действительно очень сложно! В какой-то момент, нечаянно услышав в коридоре обсуждения Парвати Патил и Симуса Финнигана о том, что Малфой играет с Гермионой, и она наивная дурочка, Гермиона не выдержала и снова сорвалась. Позже вечером она в очередной раз услышала от Малфоя, что дурёха, которая слишком близко к сердцу стала воспринимать происходящее. Да только поделать с собой она ничего не могла. Она не ожидала столь бурной реакции от окружающих, хотя и понимала, что такая новость обязательно вызовет фурор и породит бурные разговоры. Большинство однокурсников искоса наблюдали, как, заходя в общую гостиную, Малфой теперь садился уже не посреди прохода, а у Гермионы в ногах, откидывая голову ей на колени. А иной раз он проходил к ней за спину и по-хозяйски целовал в губы или в плечо, а позже так и оставался стоять позади дивана, общаясь со своими друзьями. Он не обращал внимания на взгляды и разговоры окружающих, как и не придавал значения всему, что говорили у них за спиной. Порой Гермиону сильно удивляло его спокойствие, а порой и вовсе восхищало. Ему действительно было всё равно.