Ключи от смерти

Без названия 7

  - Глеб, я... - начала, было, Таня, но сразу же примолкла, увидев, как побледнело лицо некромага, и так не отличавшееся румянцем.
- Я понял, Таня, - Бейбарсов резко отвернулся к окну, сжав трость в руках так, что костяшки пальцев побелели. - Хорошо, что пришла сказать...
Таня улыбнулась, с облегчением и любовью глядя в напряженную спину некромага. Она догадалась, какие мысли обуревают Глеба и была рада, что может сделать его счастливым, хотя бы в том, что касается их сложных и крайне запутанных отношений.
- Да, Бейбарсов, в который раз я убедилась, что ты меня совсем не знаешь, - Таня медленно подошла к неподвижному Бейбарсову. – Я вот думаю, стоит ли нам быть вместе, если ты воспринимаешь все совершенно наоборот?
Глеб резко повернулся и пристально посмотрел на девушку, опасаясь, что неправильно её понял.
- Тогда, возможно, нам стоит попытаться понять друг друга, малышка? – все еще не веря её словам, произнес он.
- Лично я не против, - прошептала Таня, робко дотрагиваясь до щеки некромага.
- Значит... - Бейбарсов медленно притягивал девушку к себе, не отрывая взгляда от её смущенного лица.
- Ничего это не значит, если будешь наглеть сверх меры, - покрасневшая Таня хотела было вывернуться из уверенных рук некромага, но, совершенно неожиданно даже для неё самой, прижалась к нему еще крепче, спрятав лицо у него на груди.
Глеб очень нежно приподнял лицо Тани за подбородок, вглядываясь в её глаза с недоверием и такой несвойственной ему неуверенностью.
- Малышка, значит, ты хочешь быть со мной? – хрипло прошептал он, все еще не в силах поверить, что наконец-то может говорить о своей любви и не бояться, что его отвергнут.
- Ну, в общем, я бы не отказалась, - пробормотала Таня, смутившись и обрадовавшись одновременно, особенно, когда она увидела страсть и торжество победы, вспыхнувшее в его глазах.
Но это не было торжество собственника, заполучившего, наконец, желаемое. Таня ощущала нежность и трепетную боязнь ошибиться, исходившую от жесткого и не слишком-то сердобольного некромага. И она была счастлива, что он смог стать другим. Ради неё.
- Таня, я хочу сказать тебе кое-что... - Глеб, который был выше Тани почти на голову, наклонился, едва прикасаясь поцелуем к её губам, словно не решаясь заявить на неё свои права сейчас, когда уже можно было это сделать.
- И что же? – улыбнулась девушка, взволнованная таким нежным отношением.
Признаться, Таня слегка побаивалась, что страстный и упрямый Бейбарсов сразу же потребует от неё доказательств того, что она, и впрямь, принадлежит ему. Таня, в принципе, не возражала, но и слишком быстро давать некромагу волю тоже не стоило. Подождет, не умрет!
Таня уговаривала саму себя, потому что прекрасно понимала – стоит Глебу просто дотронуться до неё, как все правильные мысли и строгие морали мгновенно рушатся, не в силах преодолеть страсть, которую вызывал в ней этот ужасный и любимый некромаг.
- Ничего особенного, - Глеб снова едва уловимо прикоснулся к её губам, - просто хочу, чтобы ты знала, что я...
- Вот вы где! – раздался знакомый вопль, и дверь комнаты Бейбарсова распахнулась с громким стуком.
Глеб совершенно машинально пустил голубую искру в вошедшего, но Орфей (а это был он), просто небрежно отмахнулся от неё, показывая на деле, что стражи, даже бывшие, полностью своей квалификации не теряют.
- Дьявол! – тихо прошипел некромаг, бросая крайне неприязненный взгляд на барда.
- Ну, нет! Всего лишь я! – весело улыбнулся Орфей, делая вид, что не замечает покрасневших щек Тани и горящих негодованием глаз Бейбарсова. – Перестань дуться, некромаг. Я поговорил с директором, он согласился передать тебе право на владение Силой и подстраховать тебя.
Голос барда стал серьезным, а в глазах зажегся огонек тревоги.
- Уже?! – растерянно прошептала Таня и неожиданно для всех, а больше всего для себя, крепко обхватила Бейбарсова обеими руками, изо всех сил прижавшись к нему.
- Не надо, малышка, не бойся! – Глеб, как одержимый сжал девушку в объятьях. – Все будет хорошо!
- Обещай, что вернешься, обещай, - бормотала Гроттер, едва сдерживая слезы. – Обещай, что обязательно вернешься ко мне!
- Конечно, Таня. Я не могу не вернуться. Особенно сейчас, - Глеб не мог насмотреться на любимое лицо, немного осунувшееся от волнения и такое грустное. – Я люблю тебя и всегда буду рядом, всегда вернусь к тебе, даже с той стороны. Это правда, я так чувствую. Я скоро, ты подождешь меня?
Таня кивнула и со страхом и безнадежностью сама приникла к его губам, жадно целуя его, словно хотела вложить всю свою любовь в этот прощальный поцелуй, который, с огромной вероятностью, мог стать последним.
Но Гроттер знала, что не будет отговаривать Глеба. Она уважает его решение, и не будет надоедать ему своими советами.
- Иди, – внезапно девушка оттолкнула его, с трудом приходя в себя после поцелуя, от которого кружилась голова, а ноги стали ватными. – Иди, Бейбарсов, и возвращайся. Ко мне.
Глеб ободряюще сжал её холодную ладонь своей, что-то беззвучно прошептал одними губами и резко вышел из комнаты. Орфей, бросив сочувствующий взгляд на оцепеневшую от страха и тревоги девушку, последовал за ним.

***
- Позволь полюбопытствовать, как ты смог уговорить директора на такое безумие – провести темный ритуал в стенах школы, да еще и передать мне его право на Изначальную Силу Хаоса? – Глеб очень серьезно смотрел на барда, который вдруг слегка занервничал и отвел глаза. – Ты же понимаешь, что Хаос может просто мне не подчиниться и тогда... не мне говорить тебе, что случится тогда.
Некромаг продолжал буравить лицо Орфея взглядом, требуя объяснений.
- Ну? – лед в голосе некромага не обещал барду ничего хорошего. – Я жду.
- Понимаешь, я шантажнул Сарданапала, - вздохнув, Орфей понял, что объяснений избежать не удастся. – Просто сказал, что ему не удастся вернуть кольцо и защитить школу, пока в нем дух Эвы. И, пока её оттуда не освободить, то ваш Тибидохс, а также те, кто в нем находятся - в опасности и только от Сарданапала зависит... ну, здесь я подпустил в голос трагических нот, надавил на то, как я несчастен и что, если он не согласится передать тебе право на Изначальную Силу, то все пропало и для школы, и для меня в частности.
- То есть, ты хочешь сказать, что я связался не просто с психом, а еще и с шантажистом, не гнушающимся угрожать самому Сарданапалу? – нарочито изумленным тоном произнес Глеб.
В глубине души он даже восхищался непосредственным и тонким мастерством, с каким этот бард плел интриги.
- Ой, да ладно! – с притворной скромностью отозвался Орфей. – Подумай, как бы я его иначе убедил? А так – все нормально. И за школу не волнуйся – Сарданапал категорически запретил проводить ритуал на Буяне, сказал, что только через его труп. А, поскольку он бессмертный, то, сам понимаешь, ситуация совсем патовая.
Глеб только покачал головой в ответ на трескотню барда, который, после удачного похода в Тартар и возвращения духа своей возлюбленной, словно сошел с ума, лучась от радости.
«Правда, интриговать и шантажировать это ему не мешает!» - промелькнула мысль в голове некромага.
- И где будет проходить ритуал? – Глеб попытался вернуть легкомысленного Орфея к теме, от которой сейчас зависели жизнь и счастье лично его, некромага Бейбарсова.
- Я не совсем понял, но он сказал, что ты в курсе, - отмахнулся музыкант. – Дал ориентиры и велел телепортировать прямо туда. Сказал, что будет уже на месте.
- Ну, так чего мы тут торчим? – с нетерпением вопросил некромаг, думая только о том, чтобы поскорее покончить с этой историей и вернуться к Тане. – Хватит болтать и идем!
- Идем - так идем, - покладисто согласился бард. – Тогда подойди поближе, чтобы в круг попасть.
Глеб, недовольно скривившись, придвинулся к барду, и они исчезли в сером тумане телепорта.

***
- Ягун! Твоя бабуся на месте? – Таня вбежала в комнату комментатора, мысленно надеясь, что Ваньки там не будет.
К её облегчению, в комнате был только внук Ягге, вдохновенно копающийся в недрах очередного раскуроченного вдрызг пылесоса.
- Само собой, в магпункте, - слегка удивленно произнес Ягун, укоризненно глядя на Таню.
Шустрый любитель пылесосов не мог до конца осознать того, что Таня предпочла Бейбарсова Ваньке. – А тебе она зачем? Ты что, плохо себя чувствуешь?
«Хорошо хоть разговаривает и нотаций не читает!» - вздохнула про себя Гроттер, понимая, что еще нескоро, если вообще когда-либо, комментатор сможет спокойно воспринимать их с Глебом отношения.
- Да нет, все со мной в порядке, - Таня улыбнулась, скрывая волнение. – Просто хотела её порасспросить об этом ритуале, во что этот гитарист втянул Глеба. Сарданапала уже не успею, Ленка с Шурасиком в Магфорде, а с Жанной мне особо говорить не хочется, сам знаешь... - девушка неловко пожала плечами.
- Понятно, понятно, - пробормотал Ягун. – Так идем, сходим вместе, мне тоже узнать интересно про этот ритуал, надо же знать, на что твой некромаг способен. Но, думаю, Ваньку звать мы не будем, да он и сам вряд ли захочет сейчас с нами идти.
С этими словами Ягун вскочил, и, небрежным жестом вытерев грязные руки о комбинезон, потянул Таню к двери.

***
- Ты, надеюсь, узнал это место? – голос директора звучал угрюмо и крайне неприветливо.
Некромаг молча кивнул, узнавая неуютный пейзаж островка недалеко от Буяна, где два года назад они с Таней сбросили в Колодец Посейдона Черные Шторы, принеся искупительную жертву и освободив учителей из-под власти тумана Прошлых ошибок.
Однако сейчас они находились далеко от разлома с входом в Тартар.
Небольшой участок пустынного берега океана, с двух сторон закрытый скалами. На песке уже вычерчены какие-то пентаграммы, а сам Сарданапал – предельно собран.
Орфей молчал, понимая серьезность момента. Ему было страшно, что у магов ничего не получится, и тогда он никогда не сможет увидеть и обнять свою возлюбленную.
- Что я должен делать? – спокойно спросил некромаг, мысленно пообещав себе не поддаваться на провокации директора.
Ну, не любит Сарданапал некромагов! Или это он только к нему так предвзято относится? К Ленке с Жанной, кажется, никаких претензий не было... Значит, точно, только к нему!
Решив выяснить этот вопрос позже, Глеб вопросительно уставился на величайшего мага современности, мысленно готовясь к сложнейшему ритуалу.

***
- Что? И я узнаю об этом только сейчас? – Таня в страхе глядела на Ягге, которая только что посвятила молодых магов в тонкости ритуала Призыва Плоти через передачу права на власть над Изначальной Силой Хаоса.
Ягун сочувствующе погладил оцепеневшую от ужаса девушку по руке, удивляясь, как можно так сильно любить этот ходячий кошмар из могилы. Нет, на вид он очень даже ничего, но ведь характер у него просто отвратительный, да и убить может ни за что, без зазрения совести. Поди, пойми этих женщин!
- Танька, ты не переживай так. Бейбарсов очень способный и талантливый некромаг, если можно так выразиться, и с неуправляемой силой должен совладать, - Ягге тоже пыталась утешить девушку. – Тем более, не станет же он сразу напролом лезть, с бухты-барахты, он очень практичный и неглупый – пока все у директора не выспросит до мелочей – рисковать понапрасну не станет! Да и вообще, некромаги – они дотошные, и, очертя голову, в авантюры не бросаются.
Рассудительные слова Ягге слегка успокаивали, но, стоило Тане подумать, в какие авантюры уже ввязывался Глеб, как страхи и паника подступали с новыми силами. Причем, все безумные эскапады Бейбарсова, так или иначе, были связаны именно с нею!
К тому же, Ягге, рассказав об этом ритуале, еще больше подлила масла неуверенности в огонь Таниного беспокойства.
Подумать только! Она-то считала, что, раз рядом будет Сарданапал, то Глебу он, если что, обязательно поможет! Но, оказалось, что все гораздо ужаснее!
Как оказалось, весь период времени, на который Глебу будет передано право на использование Изначальной Силы, директор будет находиться в неком подобии комы, и в себя придет только после того, как Глеб совладает с неукротимой силой и выполнит материализацию тела для Эвы... или не совладает и погибнет, мгновенно выпитый Хаосом, который не просто убьет его, а еще и поглотит его эйдос без права на возвращение к свету!
- Я полечу к нему и постараюсь отговорить! – Таня вскочила со стула, дико жалея, что не узнала подробностей раньше.
Целовалась с ним всю дорогу, вместо того, чтобы выяснить все подробности, идиотка! А теперь ему грозит даже не смерть, а гораздо хуже – потеря вечности и души!
Перстень Феофила, который, к Таниному удивлению в эти несколько дней совершенно не вмешивался в происходящее, вдруг недовольно заворчал, причем, в любимой дедовой латыни ясно можно было расслышать слова «на голову стукнутая» и «и не прикончишь – родная кровь, Древнир её побери!»
Но Гроттер даже не обратила внимания на такое хамство деда, хотя обычно сразу же вступала в спор и дед не так уж часто оставался победителем.
Ну почему она была такой дурой! Не узнала, не расспросила, не настояла на своем, не уберегла! Хотя, убережешь его, как же! Все равно, этот упрямец все сделает по-своему, как ни старайся его образумить. Но, может, и из-за этого ей так хорошо с ним, из-за этой вечной борьбы характеров и постоянных упражнений в сарказме и упрямстве? А теперь вот, едва обретя и убедившись в своем чувстве, она его снова теряет. Ну, что, что же можно сделать?
В общем, узнав все это, Таня была в такой панике, что Ягун был крайне удивлен, видя свою подругу в подобном состоянии.
Внук Ягге тщетно пытался её успокоить, говоря, что такому бесчувственному чурбану, как некромаг не страшны никакие ритуалы, если он даже в Тартаре с Орфеем побывал – и ничего ему не сделалось!
- Ягун, прошу тебя, замолчи! – в Танином голосе комментатор расслышал истерические нотки и затих, растерянно повернувшись к бабусе за помощью.
- Таня, ты не можешь сейчас бежать к Глебу, – Ягге непререкаемым жестом протянула девушку склянку с успокоительным зельем. – Никто не знает, куда они отправились. Они могут быть в любом уголке земли, понимаешь? А во-вторых, никто из посторонних, не имеющих отношения непосредственно к ритуалу, не имеет права находиться в зоне передачи Изначальной Силы. Иначе – мгновенная смерть! Причем, для всех, участвующих в ритуале.
- Значит, я ничего не могу сделать? – Гроттер мужественно пыталась сдержать слезы, но, поняв, что это бесполезно, проглотила успокоительное, не переставая плакать.
- Только ждать, – грустно подтвердила Ягге. – Ждать и надеяться.

***
С самого начала что-то пошло не так. Сарданапал неохотно объяснил некромагу, что от него требуется совладать с Изначальной силой Хаоса и заставить её материализовать тело Эвы, а Орфей, находящийся рядом, вдохнет её дух в воссозданное тело. Казалось, ничего сложного, но Бейбарсов боялся, что просто не справится с такой магией. И, когда директор, прочитав заклинания, впал в состояние коллапса, тем самым передавая Глебу право на призыв силы, некромаг, который, в принципе, не был готов к мощи, обрушившейся на него, стал пропускать через себя силу Хаоса, пытаясь обуздать её. Но пресс, давивший на Бейбарсова, был чудовищно силен, а опыта не было вообще. Орфей, стоящий неподалеку, ужаснулся, увидев, как кровь брызнула из-под ногтей некромага, из носа и, казалось, из всех пор на теле. Глеб снова и снова пытался взять силу под контроль и, кажется, у него начало получаться, но он уже был слишком ослаблен и находился в состоянии, похожем на состояние Сарданапала, лежащего тут же.
Сила Хаоса почувствовала слабину и, словно дикий зверь, торжествующе взревела, готовясь пожрать неумелого мальчишку, возомнившего, что он сможет сделать то, что доступно только Великим магам.
Орфей в это мгновение понял, что Глебу просто надо слегка помочь, поддержать его, а дальше он справится сам.
И бард, который почти все свои силы потратил в Тартаре, который, по сути, давно не являлся стражем, принялся делиться с умирающим некромагом последними каплями магической энергии, зная, что если он не сделает этого, то никогда не увидит свою Эву живой. Зная, что никогда не сможет посмотреть в глаза Тане, и никогда больше не сможет играть на своей гитаре так, как играет только человек с чистой совестью...
И, уже почти отчаявшись, падая на белый песок пустынного побережья, он, сквозь мутную пелену боли увидел, как, сцепив зубы, Бейбарсов сумел обуздать силу Хаоса и начал Призыв Плоти, требующийся для обряда материализации.
- Скорее, поднеси ближе кольцо, я должен освободить дух! – срывающимся голосом крикнул Бейбарсов, прочитав заклинание Воплощения, позволяющего воссоздать тело. – Без духа тело так и останется мертвым!
Орфей дрожащими руками поднес кольцо ближе к пока полупрозрачному телу девушки с длинными черными волосами, проявившейся на огромном плоском камне возле некромага.
Глебу было невыносимо тяжело, но он совершенно неимоверными усилиями заставлял себя творить волшбу и дальше, попутно удерживая в подчинении Изначальную силу Хаоса. Он прекрасно понял, что только благодаря Орфею, практически, пожертвовавшему собой и всей своей магией, оставшейся от бытности его стражем, они все живы, а ритуал завершился удачно.
Медленно вырывая у Хаоса победу, Глеб, находясь уже почти в состоянии полной прострации, сумел завершить обряд и, в последнюю минуту, когда он почувствовал, что сознание покидает его, успел произнести возвратную формулу отречения в пользу Сарданапала, позволяя тому прийти в себя. Сам же некромаг упал на песок совершенно бездыханным трупом.
Быстро придя в себя и сориентировавшись, Сарданапал окинул взглядом обстановку. Не говоря ни слова, он подхватил Глеба, приподняв с земли и мгновенно телепортировал в магпункт, взглядом приказав Орфею сделать то же самое и с девушкой, которая стала полностью материальной и даже слегка приоткрыла глаза. Орфей, чуть не плача от радости, схватил свою девушку в охапку и тут же телепортировал к Эссиорху, который мог оказать помощь его любимой Эве, так неожиданно вернувшейся к нему, и самому барду.
После выкачки магической энергии он ощущал себя не особо живым. Но то, что теплое тело Эвы трепетало в его руках, окрыляло барда лучше всех лекарств и лечебных заклинаний вместе взятых.
А на пустом берегу ветер уже вовсю бросал белый песок, который, шурша, засыпал странные пентаграммы...