Wrecking ball / / ZIALL

Глава 11.

Avril Lavigne – Hush, hush.

P.O.V. Автор.

Два месяца спустя.

When I try to forget you
Когда я стараюсь забыть тебя
I just keep on remembering
Я просто не могу отделаться от воспоминаний
What we had was so true
У нас были настоящие чувства
But somewhere we lost everything
Но мы все-таки умудрились все потерять
Hush hush now
А теперь тише, тише...


Маленькие снежинки падают с неба, оседая на деревьях, витринах, на людях, делая этот город красивым. Маленькие дети весело резвятся возле витрин магазинов, разглядывая подарки, пока их родители идут немного позади их. Немые детские возгласы и крики «Я хочу это! Хочу!» заставляют блондина улыбнуться. На его душе становиться немного легче, когда он видит детей, ведь они такие маленькие, беззаботные и веселые. Их улыбки, смех, огоньки в глазах – все это настоящее, а не фальшивое, как у большинства взрослых.

Найл проходит мимо Санта-Клауса, который весело смеется, протягивая ему небольшой, коричневый конверт. Парень улыбается в ответ, приняв подарок, и идет дальше, подавляя в себе желание, открыть его. Ему всегда нравилось, когда он получал такой конверт, в нем всегда было написано что-то веселое или хотя бы доброе. Этими конвертами они просто заставляли детей поверить в чудо, которого, возможно, и не существует, но у каждого своя точка зрения.

Хоран аккуратно присел на лавочку, отпуская Дюка с поводка и позволяя ему свободно гулять в парке. На морде Дюка был намордник, поэтому он не боялся всех этих криков «Уберите собаку! Она же укусит детей!». Сняв со своих рук теплые варежки, блондин засунул их в карман пуховика и аккуратно начал открывать конверт, сгорая от нетерпения. Раскрыв его, он вытащил небольшой белый листок, на котором было написано послание: «Сделай первый шаг, и ты увидишь, что это не так сложно, как казалось бы». К чему бы это? Пока Найл пытался понять, что же это означает, к нему незаметно подбежала маленькая девочка, дергая парня за штанину.

— А? – опомнился Найл и опустил взгляд вниз, увидев перед собой девочку лет пяти, с вьющимися золотыми волосами и большими голубыми глазами. — Что, милая?

— А это твоя собака? - выговорила она, указывая на Дюка, который рылся в снегу.

— Да, а что?

— Плосто... Он класивый, - засмущалась она, копая ножкой в снегу. Найл тихо рассмеялся.

— Дюк, дружок, ко мне! – приказал он, и пес почти сразу же прибежал, отвлекаясь от своего дела. Дюк сел рядом у ног хозяина, с интересом разглядывая девочку. — Погладь его. Не бойся, он не кусается!

Девочка неуверенно, слегка даже боязливо, подошла к большому псу и, сняв варежку, провела ручкой по спине пса, стряхивая снежинки. В голубых глазах девчушки загорелся огонек, пока она гладила Дюка. Тот, кажется, тоже наслаждался легкими движениями девочки, закрыв глаза. Неожиданно пес повернулся и подал лапу девочке. Та сначала не очень поняла, а затем приняла его лапу, рассмеявшись.

— Люси! Вот ты где! – воскликнула какая-то молодая девушка, резко опускаясь на колени перед малышкой и крепко сжимая её в своих объятиях. — Зачем ты убежала от меня? Я же переживала!

— Смотли, это Дюк! – воскликнула девушка, еще раз проведя по спине пса.

— Люси, нельзя трогать чужих собак! Вдруг она заразная?

— Вообще-то, она полностью здорова, - усмехнулся Найл, отчего девушка резко подняла голову вверх, встретившись с другими голубыми глазками и забавной улыбкой. — Найл, - он протянул ей руку, приветливо улыбаясь. Девушка встала с колен, пожимая руку парня.

— Кристен, - прощебетала шатенка. — А это Люси. Моя сестренка, - поспешила добавить девушка, увидев немного удивленный взгляд блондина.

— Может, прогуляемся? – предложил Найл, вставая с лавочки.

***

— Мам, только я приду не один, хорошо? - спросил Найл, улыбаясь Кристен, что сейчас сидела на диване, попивая теплый какао.

— Хорошо. Ждем тебя, дорогой.

Найл повесил трубку, улыбаясь еще пуще прежнего.

— Вот и все.

— Спасибо, Найл, но я думаю, не стоило. Все-таки Рождество - это семейный праздник...

— Да, брось. Не бойся, - блондин прижал девушку к себе, мягко погладив по спине.

— Он лизеца! – воскликнула маленькая Люси, на коленях которой лежала голова Дюка.

Кристен и Найл вместе дружно рассмеялись, наблюдая за этой милой картиной. В этот миг что-то екнуло в сердце Найла так сильно, что он даже не миг зажмурил глаза, погружаясь в воспоминания.

Flash back.

Двое друзей сидели на диване, глядя на телевизор над камином, в котором тихо трещали дрова. Блондин удобно устроил голову на коленях друга, закрывая глаза от прикосновения длинных пальцев к его волосам. Он знал, что что-то чувствует, но что именно?
— А у меня нет для тебя подарка, - спокойно сказал шатен, мягко перебирая пальцами блондинистые волосы. Блондин тут же подскочил на месте, изумленно глядя в зеленые глаза напротив, что смотрели на него со смешинками. Что-что, а этого он никак не ожидал услышать.
— Что значит, нет? Так, стоп, Хазз, сегодня же Рождество! Как... нет? – лепетал блондин, отчаянно кивая головой. В его душе стала таиться маленькая боль, от того, что друг не купил подарок.
— Да, брось, Найл, я шучу! – рассмеялся Гарри, запрокидывая голову назад. — Че-ерт, ты бы видел свое лицо. К-как... Нет? – шатен изобразил Найл в точности, отчего сам же засмеялся. Но долго смеяться ему не пришлось, потому что в лицо ему прилетела не совсем мягкая подушка от дивана.
— А вот это ты зря! – грозно рыкнул Гарри и, схватив подушку, принялся лупить ею друга, заставляя того отбиваться и смеяться.
Это было их первое Рождество проведенное вместе. Тогда еще было веселье, дружба. Тогда они еще не знали, чем выйдет им эта «дружба».

Flash back end.

***

— Дорогой, - воскликнула Маура, обнимая сына. — Я так рада тебя видеть. А это, что за прелестная девушка?

— Это Кристен, мам, - представил он её. — А это – маленькая Люси.

— Я ни маленькая! – надула губки девочка, складывая руки на груди. Трое взрослых рассмеялись , глядя на малышку, а затем принялись раздеваться.

Семейный ужин проходил, на удивление, легко. В воздухе не витало никакой злости или агрессии, хотя она была кое у кого в душе, но показывать её он не решился. Портить из-за этого праздник. Зачем? Догадались, у кого была злость? Конечно, у Зейна. Он думал, что этот ужин они проведут только в семенной обстановке, только вчетвером, но Найл сломал все стереотипы. И не то, чтобы брюнету не нравилась эта Кристен, просто она занимает Найла! Он постоянно смотрит на неё, смеется над её шутками, даже иногда кормит, что злит его еще больше. Ведь ирландец с того самого дня, когда убили Гарри, ни одним словом не обмолвился с ним, а с этой... Он так легко разговаривает.

Кристен тоже замечала на себе злой взгляд брюнета напротив, но не придавала этому значения. Найл предупредил её о том, что там будет его сводный, злой брат, который всегда всем не доволен. Девушке не оставалось ничего, как только игнорировать эти взгляды и спокойно разговаривать с Найлом, Маурой и Ясером. Они оказались на удивление милой семьей и даже чем-то напомнили её семью, которой уже нет. Она потеряла родителей три года назад, они погибли в автокатастрофе, оставив маленькую, двухгодовалую Люси на попечение ей. Родственников здесь у девушки не было, потому что все они жили в Нью-Йорке, откуда Кристен родом. Ей пришлось зарабатывать, работать день и ночь, чтобы только обеспечить их.

Рассказ девушки произвел на Мауру очень большое впечатление, ведь сначала она не была настроена положительно на неё. Женщине показалась, что Люси – это её дочь, что еще больше ей не понравилось, но, услышав историю, она поняла, что ошиблась.

Ужин подходил к концу, все подарки были открыты. Люси уже сладко спала на коленях Зейна, Кристен тоже почти засыпала, но решила не показывать этого, поэтому продолжала весело разговаривать с Найлом. Дюк лежал возле камина, положив голову на лапы и наблюдая за двумя парнями. Малик не редко бросал взгляды на блондина, но тот, словно не замечал ничего. Так, будто пакистанца тут вообще нет, что опять-таки злило его. Да, что он себе вообще позволяет?

Через пару минут, усталость и недосып сдали девушку с потрахами, поэтому Найл тут же приказал ей идти спать. Он расстелил ей в своей комнате, уложив рядом и малышку Люси, что только морщила носик. Найл аккуратно накрыл их одеялом и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Ему понравилась Кристен, но ничего, кроме сочувствия и дружбы он не чувствовал. Для друга она подходит лучше всего, наверно.

Найл прошел в комнату для гостей, на втором этаже и стал стелить себе кровать, как в комнату зашел Зейн. Он не пыхтел от злости, не шипел или рычал, просто стоял и прожигал взглядом спину блондина. Ему хочется помириться с ним, хочется, чтобы он простил его, но сделать первый шаг так сложно. Его съедала вина, но, черт возьми, причем тут он, если этот чертов ублюдок Гарри сам пошел за ним, тем самым поставив на себе крест? Ведь Зейн не заставлял его, он даже ничего не говорил ему, а тот просто взял и все испортил!

— Так и будешь молчать? – прервал тишину тихий голос, отчего Зейн вздрогнул. Найл впервые с ним заговорил.

— Найл... – прошептал Зейн и, казалось, вся злость куда-то исчезла; испарилась. —... Прости меня... Еще раз... Но, черт, я не виновен в смерти Гарри! Я не звал его... Я вообще никому ничего не говорил, потому что знал, что может сделать этот... Джо, - буквально выплюнул Малик, - если нарушить его правила... И я ни хрена не понимаю, как он узнал... Честно... я....

— Я прощаю тебя, Зейн, - с огромной силой воли сказал Найл, чем поверг в шок Малика. С души блондина, будто что-то упало; то, что давило и не давало жить. Оказывается, делать первый шаг, действительно, не так трудно, как казалось. Только сейчас ирландец понял, в чем заключался смысл этого послания, что подарил ему Санта.

— П-правда? Но... Черт, - брюнет неожиданно кинулся на Найла с объятиями, прижимая того к себе и вновь чувствуя этот запах корицы и печенек. Казалось, Зейн сейчас просто расплачется, как последняя девчонка, ведь это, правда, неожиданно. Хоран осторожно обнял его в ответ, похлопывая по спине.

— Все, Зейн, хватит обнимашек, - смеясь, сказал блондин, отталкивая от себя брата. — Спокойной ночи.

— Доброй ночи, Найл, - тихо выдал он, одарив того красивой улыбкой, и покинул комнату.

Сегодня Зейн, наконец, будет спать спокойно, зная, что все обиды забыты.

And all I wanted was to believe
Hush hush now