Его желание

Предисловие.

Прошло уже почти три недели после войны. Магический мир немного оправлялся. Всех погибших похоронили, шли суды над пожирателями смерти, оставшимся без жилья магам искали временное место жительства. Жизнь почти вернулась в норму. Но не у всех… Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, но очень хотел бы умереть. Гарри замкнулся в себе и никого не подпускал. После того, как Джинни разорвала их помолвку, он окончательно сломался. Казалось, что эта капля переполнила его омут боли и весь океан, что там находился, вырвался наружу. Никто не знал, где он сейчас. Чем занимается, чем дышит, да и жив ли он вообще.
Проблемы были не только у него. Друг всемирно известного Гарри Поттера, герой войны Рон Уизли. После победы ему очень была нужна поддержка. Он нашел ее в лице Лаванды Браун. За милым личиком и скажу по секрету, немалым бюстом скрывалось сострадание и ум. Хоть какой-то. Ходили слухи, что Рон изменял своей великолепной и незаменимой Гермионе Грэйнджер. Или все-таки заменимой? Кто знает. В последнее время Рон очень возмужал и говорят, что заменил свою Грэйнджер он не с одной Лавандой и не с двумя. Ну, кто верит слухам, нужны доказательства.

Закончив читать, Гермиона отбросила свежий «Пророк» в сторону и легла на пол, положив ладони на лицо, пытаясь раствориться в океане чувств, мыслей, слов, воспоминаний. Она почти заснула и позволила мыслям бродить по всем закоулочкам, дала волю воспоминаниям взять над собой верх.
У подружки Рона Уизли, боевой подруги Гарри Поттера, зазнайки, Героини войны Гермионы Грэйнджер тоже были проблемы. Как это старомодно и не ново, но все же это было так. На столь хрупкие плечи нашей героини лег немалый груз, и пока она не лучшим образом справлялась с ним. Ее лучший друг куда-то пропал, а ее любимый милый Рон видимо не такой уж и милый. В последнее время о нем витали не самые лестные слухи, которые окончательно добивали бедную несчастную Гермиону. После того, как она узнала, что не существует контрзаклинания к «Обливейт» и вернуть память ее родителям невозможно, Гермиона была совсем разбита, а ее друзья или бывшие друзья были очень заняты. Кто-то копался в себе, кто-то разрывал помолвки, а кто-то пачкал простыни. Не дома и не с ней, а расстраивало еще больше, что он не особо это скрывал. В последнее время перестал скрывать вообще. Рон поздно возвращался домой, почти не разговаривал с ней и даже не смотрел на нее, потому что худая, бледная, с длинными растрепанными волосами Гермиона не могла вызвать у него той страсти и желания, которое вызывали те пустые девочки с пышными формами, которых он ежедневно снимал на улице и трахал до потери пульса, хотя они были и не против. Но разве могла Гермиона бросить своего почти жениха или недомужа, такого знакомого родного Рона? Может он просто заблудился и скоро он вернет свои яйца домой. Может… но может и нет. Это больше всего пугало его недожену или почти невесту. Поэтому в один прекрасный момент, написав ему записку, она решила уйти. Уйти от него навсегда. Ну, или хотя бы на пару недель, чтобы он понял как плохо без нее и умолял на коленях, чтобы его Гермиона вернулась, на что она и надеялась. Пытаясь найти у него в столе листок или что-то на чем можно писать, она наткнулась на какую-то папку, лежавшую в тайном ящичке, о котором знали всего лишь все. Папка была не запечатана, но на ней было написано « Секретно, слабонервным не открывать». Сгорая от любопытства, Гермиона высыпала содержимое папки на пол и села рядом, поджав исхудавшие ноги под себя. Это были фотографии и какие-то пленки. На фотографиях был Рон с его различными любовницами. На одной какая-то пышногрудая обнаженная блондинка делает ему минет, на другой он имеет сразу двух девушек, на третьей он так смотрит на свою спутницу, как ни разу не смотрел на нее. Отбросив в сторону пленку, она взяла самые откровенные фотографии и пошла к себе в спальню. Черкнув пару строк, Гермиона прикрепила фотографии к листку и положила ему на 
подушку. Быстро собрав вещи магией, она покинула их квартиру, пытаясь забыть его обман, пытаясь не думать, что будет. Не зная куда идти, абсолютно сбившись с толку, вымокшая под обычным лондонским ливнем, Гермиона тихо брела с вещами, вытирая по дороге слезы. Где Золотое трио? Где эти лучшие друзья? Кажется, их больше нет. Есть только трое потерявших все, молодых людей, которые больше не идут вместе по жизни и вряд ли когда-нибудь снова сойдутся. Война разлучила многих, и они не стали исключением. Их дружба не вынесла такого удара и осталась в прошлом. А впереди будущее. Жаль, что у каждого свое… 
Гермиона уже долго шла по немагической части Лондона. Она уже выплакала все глаза, а свои вещи, в порыве злости, выкинула в ближайший мусорный бак, и теперь, ничего не имея, Гермиона просто шла. Постоянно оглядываясь, надеясь увидеть хоть кого-то, кто может направить ее, сказать куда идти и зачем. Но никого не было. Город спрятался от этого жуткого дождя в своих квартирках. Люди сидели, кто-то один, кто-то с семьей, детьми, мужем. Смотря в окна, Гермиона видела каждый раз разную картинку, но как назло, почти все были счастливы. И она одна против всех. Сейчас одиночество ощущалось намного сильнее, чем несколько часов назад, когда этих домов не было. Когда она шла по шоссе и видела только машины, проносившиеся мимо нее, не оставляя никаких мыслей или воспоминаний, а эти дома, с приторно счастливыми людьми в окнах резали ее сердце, словно ножом. Хотя скорее тупым осколком стекла, принося еще большую боль. Хотелось кричать, просто выть от всего. Но вместо этого она продолжала идти сквозь всепоглощающий дождь, который казалось, никогда не кончится. Вдруг Гермиона заметила смутно знакомую фигуру. Широкие плечи, узкие бедра, это явно был парень. Сквозь дождь она могла видеть лишь его силуэт. Ее сердце на миг остановилось, она поняла, что этот парень такая же заблудшая душа, как и она сама, без дома и друзей, без ничего. Они шли навстречу друг другу, подходили ближе и ближе. Она поняла, что он знаком ей, она узнала его, и сразу захотелось кричать еще сильнее, захотелось бежать, выть, избить кулаки в кровь, лишь бы это был не он. Лишь бы в ее разбитую, полную боли и разочарования душу не вторгся он, и лишь бы он не сломал до конца гордую гриффиндорку. 
Он шел по этой дороге уже битый час, не хотел возвращаться домой, не хотел видеть свою мать и отца. Просто шел. Промокший до нитки, измученный, он шел дальше и дальше, все больше погружаясь в свои мысли. Он смотрел в окна домов, видел счастливые семьи и не понимал, почему у них это есть, а у него нет, он не понимал, почему не заслуживает этого. В дали вдруг он увидел силуэт. Это была хрупкая, вымокшая девушка. Волосы. Фигура. Он знал ее, но не мог вспомнить. Когда она приблизилась к нему он, будто почувствовал ее боль, будто на расстоянии понял, что она такая же. Потерявшаяся, заблудшая душа, которой нет места в этом мире. Он словно выгоняет ее ото всюду. 
Они встретились. Встав вплотную, они просто смотрели друг другу в глаза. Карие и серые. Их пальцы переплелись против воли. И два сердца, полные боли и разочарования слились в поцелуе. Это был словно крик души. В другой момент, два злейших врага никогда не целовались бы на мосту, в мокрой одежде, но сейчас им было можно все. Страсть и желание наполняли их, вытесняя боль. Прикусывая губы до крови, они хотели быть еще ближе, они хотели слиться, понимая, что мир не сломит их вдвоем. Хлопок. И их словно и не было. Словно ничего не было. И с этого ничего началось все.