Мёртвый остров

Разве смерть - это красиво?

Дилан проснулся в светлом замкнутом помещении. От непривычки невыносимо резало глаза. Щурясь, парень попытался осмотреть место, в котором оказался. Это была небольшая комната с белоснежными холодными стенами, полом и потолком; не было ни двери, ни окон. Такая картина напоминала палату для совершенно не устойчивых психически больных пациентов. Дилан попытался встать, ноги были ватными, дрожали; голова кружилась, глаза не переставали адски болеть. Он стоял, оперевшись на стену и пытался понять, что вообще происходит. Каждая секунда казалась вечностью, и это сводило с ума, или же, парень давно был чокнутым.

Глубоко вдохнул, открыл и закрыл глаза, повторил несколько раз.

Дилан посмотрел вверх, на белоснежный потолок, затем вниз, на абсолютно такой же пол. "Я умер?" - в очередной раз пронеслось у него в голове. Парень не смог удержать равновесие, стена, дающая ему опору словно пропала, и Дилан упал на мягкий пол; секунда снова длилась вечность, будто он вновь маленький и ему снится, что он падает  в чарующую бездну.

Он лежал с закрытыми глазами, боясь открыть и увидеть пугающие белые стены, однако сумел перебороть самого себя, поднял веки и ощутил приятную легкость, некий уют, сладко обволакивающий все его тело.

Дилан привстал, огляделся - другое место, противоположное психушке; теперь он был полностью убежден - это смерть. Наверняка его холодное застывшее тело лежит где-то в густых зарослях поганного острова, с которого они так и не смогли сбежать. Он вдруг побледнел, накрыл лицо руками, и проникся сожалением обо всём, что сделал и не сделал за свою недолгую жизнь.

В огромном зале с темно-шоколадными стенами было одновременно жутко и уютно. Довольно странное сочетание... Несмотря на то, что в комнате было всего лишь три лампы, буквально торчащих из соответственно трех стен, она была довольно освещена, и лишь самый дальний от парня угол был окутан темнотой. На  потолке алого цвета красовалась люстра, какую можно увидеть только у неприлично богатых людей, однако толка в ней не было абсолютно никакого. Как и в маленьком коврике из искусственной шерсти на скользком линолиуме. Посередине зала находилась огромная кровать, застеленная красными шелковыми простынями - именно с этой кровати Дилан осматривал новое помещение, в котором оказался магическим образом. Больше в комнате ничего не было. Весь этот минимализм дополняли фатиновые красные занавески, распущенные по всему залу. Они медленно болтались в разные стороны, будто от сквозняка, хотя ни окон, ни вроде бы дверей не было.