Я не помнил даже своего имени. Джек Джейк Джейсон Джейн...?

Часть 2

  Я проснулся от того что моя голова раскалывалась, а в ушах звенело. Я пытался восстановить в памяти последние события, но ничего не мог припомнить, ни где я, ни как я тут оказался, ни почему моя голова сейчас напоминает по ощущениям шар для боулинга. Ни кто я вообще такой. И что больше всего меня перепугало я не помнил даже своего имени. Джейсон? Джейн...? нет это вроде женское. Когда пестрые точки перестали прыгать перед глазами я начал осматриваться вокруг. С белоснежного потолка на ниточках свисало огромное множество сложенных из бумаги птиц, журавлей. Я знал историю о том если сложить тысячу таких журавликов твое заветное желание исполниться. Моим в данный момент было — вспомнить. На письменном лежала бумага и несколько странных угольных рисунков. Я стал и дальше обыскивать комнату, в поисках потайной двери, прохода за шкафом, или люка в полу под ковром, но ничего подобного не обнаружил. Перевернув всю комнату вверх дном, я уселся на пол. В моей голове царила полнейшая сумятица, я был растерян, будто заблудившийся в незнакомом большом городе щенок. Мне нужно было понять, что делать дальше. Я умру тут от голода? Или я просто сойду с ума, находясь совершенно один в замкнутом помещении без окон дверей и воспоминаний. Это была катастрофа. И наверное умом я никогда не отличался, раз единственным занятием которые я нашёл было начать складывать бумажных журавликов. Забавно, я не знал что нужно делать, но механические руки прекрасно помнили технику оригами. Я пересчитал тех что уже висели под потолком, их было 427, и они заполняли практически все свободное пространство под потолком, нитки свешивались на разных уровнях, ну если их сложил я то осталось всего лишь 573. Не думаю что у меня имеется столько терпения, но всё же я принялся за работу, и закончив первого журавлика осознал что тех других точно собрал я, и я прекрасно знал для чего. Потому что только я повесил его на нить под потолок, в моей голове прозвучал голос «Четыреста двадцать восемь — Великое пророчество, исполни свою миссию» В голове тысячей разных красок взорвались воспоминания их было столько что казалось они не могут уместиться в голове, и она сейчас взорвется, перед глазами мелькали картинки, одни сменяли другие, в бешеном круговороте. Я стоял в оцепенении, пока не досмотрел всё это безумное кино в своей голове, а потом без сил свалился на пол, ощущения были такие будто я только что сошел с американских горок, после того как пару дней вертелся там, застряв в мертвой петле. Когда я выберусь отсюда никогда больше не возьму в руки оригами! Эта бумага зло. У меня не было времени задуматься над тем каким образом они возвращали мне потерянные воспоминания, я со покойной душой мог свалить свою вину на богов, многие из которых недолюбливали меня, в связи с последними событиями Афина — мать Аннабет, особенно. Мне нельзя было спать пока я не закончу, пока не верну каждое из тысячи утерянных воспоминаний, иначе если в следующий раз сотни картинок с такой силой обрушатся на меня, не думаю что я смогу это пережить. Немного придя в себя, я принялся за работу.

«Четыреста девяносто девять — Миссис О'Лири»

«Пятьсот три — Коварный клинок и нож из небесной бронзы скрещенные в воздухе»

«Пятьсот тридцать семь — Бьянка ди Анжело» -имя юной охотницы болью отозвалось где-то в грудной клетке.

«Шестьсот двенадцать — Теплая отцовская улыбка» — старое детское воспоминание.

«Семьсот один — Это был самый классный подводный поцелуй всех времен и народов» Хотя в комнате никого кроме меня не было, думаю я все равно немного покраснел.

«Семьсот шестьдесят пять — статуя Дядюшки Фердинанда»

«Семьсот девяносто два — Гровер в подвенечном платье»

«Восемьсот тридцать четыре — любовная ловушка Гефеста в аквапарке» перед глазами одна за другой проплывали картины из моего прошлого. мои воспоминания.

«Девятьсот девять — Огигия»

«Девятьсот семьдесят один — Мы вместе с августа. С восемнадцатого августа (на этот раз зазвучал голос Аннабет) Мы были так рады что зимние каникулы у нас начались пораньше. Мы встретились в лагере во вторник и считали что три недели сможем провести вместе. А потом после костра, он. он поцеловал меня, пожелал доброй ночи и отправился в свой домик, а утром его уж не было. Мы обыскали весь лагерь. Мы связывались с его матерью. Мы пытались найти его всеми способами какие нам доступны. Ничего. Он просто исчез.»

Это не было воспоминанием. И я внезапно осознал что произошло. Я исчез. Я до сих пор не знаю где я. И если уж Аннабет не смогла найти способ отыскать меня, боги, помогите мне, представить себе не могу, где же я мог сейчас находиться. Может я мертв? Тогда зачем все эти игры в «Вспомнить всё» или это новый способ мучений в царстве мертвых? Мне надо найти выход, надо вспомнить, оставалось совсем немного 29 дурацких птиц. И я выйду. Не знаю откуда, но я был уверен, что когда закончу работу, смогу найти выход. Мне необходимо найти выход. Глаза потихоньку снова начали смыкаться, но я не мог этого допустить. Разноцветные птицы были разбросаны по всем горизонтальным поверхностям, а пола под ними уже давно не было видно. Я будто стоял в море утонувших журавлей. Ударив несколько раз себя по щекам, я отложил огромное желание прилечь ещё на пару минут. Не знаю сколько я уже не спал, давно сбился со счета, пару дней. Есть не хотелось, пить тоже, но усталость брала своё. Я сложил из светло-голубого листа ещё одну птицу. Она получилась симпатичной, и почему что напомнила мне о Калипсо. Ведь она, бессмертная девчонка, уже тысячи лет живет одна одинёшенька в месте из которого не может выйти. Я мысленно пообещал себе, что когда вернусь домой, обязательно разыщу её, уговорю богов освободить девушку, да что угодно, никто не заслуживает такой участи. Я бросил птицу в море к остальным.

«Девятьсот девяносто девять — передо мной появилась женщина, которую я сразу же узнал. Эта дама недолюбливала героев, и видимо она заточила меня в эту девчачью комнату пыток. Гера. Не знаю была ли она на самом деле здесь или это только видение. Она заговорила. — Запомни то что происходит здесь и сейчас юный герой, ты проснешься и тебе придется самому вспоминать, журавлик за журавликом, — она подняла птицу со стола и в её руках бумажное существо ожило и запорхало по комнате. -Они помогут мне освободится, но вы. Вы станете героями, каких не было тысячи лет, героями которые смогут примирить ненавидящие друг друга стороны, вы остановите одну войну и выиграйте другую, но сначала вам нужно будет вспомнить. Вам обоим. Журавлик за журавликом» у меня была тысяча вопросов, и большинство из них я даже не успел сформулировать, то что она говорила было совершенной бессмыслицей, но всё же, где я, что происходит, и что ещё за «мы», какая война?! О боги, грядет что-то по-настоящему ужасное. Но сказать или спросить я ничего не успел. Она взяла в руки по стола последний лист бумаги и в её руках он быстро сложился в красивую птицу, «Тысяча» Богиня взмахнула руками и все бумажные фигуры мгновенно ожили, заметавшись по комнате и заслоняя все её свободное пространство. В моих глазах потемнело, и я отключился...