Два молодых человека пробирались между тесных улочек Эфеса. Они метались глазами в каждую щель и дверь. Кажется, что-то искали. Один, чуть не врезавшись в коня восточной породы, ведомого купцом, указал на полукруг арки второму:
- Видишь? Полукругом арка, и вот здесь, - перенес указательный палец левее и выше, - вторая, и колонна типично дорическая.
- Так ведь говорили, что это на углу. Ниже улицы Куретов.
- Нет, мы идем правильно. Угол с этой стороны. Вон храм. И рынок в двух кварталах отсюда. Заходим.
Тот, что повыше и с впалыми глазами, прошел первый, скользнув рукой по шероховатой поверхности обветрившегося ордера. Солнце осталось позади. Внутри, тяжело дыша пылью, сидела тьма.
Два человека быстро освоились несмотря на скудное освещение. О себе дал знать альтернативный источник света из маленькой прорези окна в глубине дома. Луч света падал на дергающуюся руку, выскребающую стилом на дощечке загадочные мысли. Гераклит повернулся к молодым людям.
Вначале мужчины ничего не увидели на лице старика, кроме морщин и складок. Потом проступили размытые в чертах черные глаза, традиционный греческий нос, уже сбившийся вниз, и терпеливые плотные бесцветные губы. Парни стояли у входа, не спеша проходить дальше, их глаза обследовали нищенское убранство, растолканное по углам.
- Входите, - сказал старик, - и здесь тоже обитают боги.
«Неплохо сказано», - подумал Ксанф, который повыше, и опять вышел вперед первым. После непродолжительного молчания он решил, что пора объяснить свой визит.
- Мы пришли, чтобы учится у вас.
- Чему? – мгновенно спросил тот.
- Мудрости.
- Вы уже мудры.
«Будущие ученики» переглянулись.
- М... нет, мы глупы и хотим всему научиться.
- Знания миров у вас в руках. Высушите костер, который всю жизнь поливался государственным дождем. Идите.
Больше Гераклит так ничего и не добавил. Парни, не опуская удивленных бровей, осторожно вышли. А философ, довольный, согнулся, прикоснулся к морде собаки под стулом, и вернулся в исходное положение.
К вечеру зашел слуга Памфил с рынка и разложил свежий базилик на столе.
- Ты чего сплетни пускаешь? Я же в горах живу, – попытался задеть его Гераклит.
