Проблемы с законом

Глава 3

Юра притих, но Отабек уверен, что совсем ненадолго — только до тех пор, пока до конца не заживут ребра. Он каждые несколько дней пишет смс, спрашивая о здоровье Плисецкого, и получает неизменный ответ: «Уже лучше, спасибо».

      Тишина пустой квартиры выматывает похлеще усталости от работы. За окном творится что-то совсем неприятное — снег, перемешанный с дождём, лужи с хрустким льдом по утрам и промозглая серость. На мотоцикле ездить уже нельзя, и Отабек ходит теперь пешком, промерзая до самых костей — воздух влажный и колкий.

      Забегает сестра, и, сетуя на его неспособность к самостоятельной жизни, готовит огромную кастрюлю супа (где только она её откопала вообще?) и котлеты. На четвертый день Отабек выбрасывает это все со спокойной душой — нужно было учесть, что он живет один, и много в принципе не ест. Хотя что-то домашнее кушать было приятнее, чем все те полуфабрикаты, которыми Алтын питается обычно.

      Отабек подолгу не может уснуть на разложенном диване, даже несмотря на то, что специально тренируется в зале по два часа, приходя домой включает телевизор для фона и сидит, бездумно куря в открытое окно.

      Пусто.

      И одиноко.

      Отабек немного злится на себя за свое почти подростковое поведение и лёгкую меланхолию, смотрит на Виктора исподлобья, когда тот, шутя, говорит, что Алтын усмирил-таки строптивого Юру.

      Отабек не рассказывает про тот ночной звонок и про трещину в ребрах.

      Без Юриного сарказма и наглой ухмылки в участке скучновато.

      Мила, прислонившись к стене, смотрит на затянутое тяжелыми сизыми облаками небо тоскливо, устало.

— Зима почти, — как-то грустно изрекает она, и Отабек только кивает.

      Крупные хлопья снега тают, касаясь буроватой жижи на земле. Хочется уже какой-то определенности — надоело всем болтаться где-то посередине. Или осень, или зима. Или метафорическая спокойная радость солнечных дней, или гроза, разрывающая небеса будней. Или Юра берётся за голову и начинает учиться, исправляясь перед взрослой жизнью, или он опять стабильно раз в неделю сидит в участке.

      Но это Отабек выговаривать никому не собирается.

      Пока Отабек идет от участка до дома под оранжевым светом уличных фонарей, пальцы так и сжимаются в желании достать телефон и написать Плисецкому. Это Алтын даже не хочет анализировать — и так слишком все странно, куда уж ещё страннее все делать?