Одна любопытная история

Глава №3: Новое начало

  - А куда его, собственно?.. – Орабэль молча выхватила электронный градусник из рук брата и зажала тот между зубов, разводя руками, мол: «вот так». – Ты точно уверена, что не в... - Он указал пальцем вниз и уже начал отводить его за спину, как она закатила глаза, как можно скептически выгибая бровь. Ох, уж ей это шуточки Ларри. – Ладно, я понял. – Он сложил руки на груди, принимая почти грозный вид. – И вообще, это странно. Где ты успела заболеть? У тебя последние лет пять даже насморка не было. – Она как можно небрежнее пожала плечами и молча начала ждать, когда, наконец, градусник запикает. Ларри был полностью прав, она уже и не помнила, когда последний раз болела. Почти маниакальная любовь к зиме хорошо закалила её организм. - Не выйдешь из дома ближайшую неделю, ясно? – серьёзно произнёс Ларри и, нахмурившись, посмотрел на небольшой экран градусника. – Тут заоблачная цифра.

Про себя Орабэль отметила, что он не сказал эту «заоблачную цифру» вслух, но скорее всего такой она и была. Прогулка на санях Санты и поцелуй Ледяного Джека не могли закончится обычным насморком, хоть и очень хотелось. С улицы, как на зло, хорошо слышался радостный детский смех, а Орабэль хотела раствориться в небытие. Бил озноб, нос не дышал, в горле першило, глаза слезились и ещё куча всяких неприятных мелочей, о которых девушка уже начала забывать. Чувствовать себя больной было ужасно неприятно.

Ора перевела взгляд на окно, на стекле которого, насмешливо напоминая о вчерашнем вечере, блестел на солнце тонкий ледяной узор. Она ведь вчера целовалась с Джеком, прямо перед этим окном...

Щёки, и без того пылающие от жара, погорячели ещё сильнее. Она честно старалась не думать об этом как о чём-то романтичном, но всё это было чертовки романтично: луна, снег, холодные объятия. Посильнее впутавшись в одеяло и шарф, заботливо намотанный на шею мамой Джейми, Ора закрыла глаза и почти моментально погрузилась в беспокойный сон. То ли из-за болезни, то ли от чего-то ещё, мерзкие ползучие щупальца кошмаров заполнили её сознание. Она слышала как на краю темноты, окутавшей её со всех сторон, кто-то насмешливо смеялся, сверкая рыжевато-золотыми глазами, словно двумя светлячками во мраке.

***

Окно в комнату Орабэль было немного приоткрыто, чтобы воздух не застаивался, а наоборот был свежим, но не холодным. Джеку не были важны причины. Он просто тихо приоткрыл окно, предварительно убедившись, что Ора спит и невесомо впорхнул в комнату. Он, наверно, никогда не старался двигаться так бесшумно. Обычно Ледяной старался делать всё как можно громче из-за отчаянья навсегда остаться невидимым для детей, хоть это совсем не помогает.

Дух сделал несколько аккуратных шагов по половицам, но решил не рисковать и запарил над полом, а вскоре и над кроватью, на которой спала Орабэль. Она была замотана в шарф и одеяло как гусеница, готовящаяся стать бабочкой. Джек уже давным-давно позабыл, что такое болезнь. Даже до того, как провалился под лёд, спасая сестру, он редко болел, так как имел на редкость крепкий иммунитет. Мама, кажется, всегда говорила, что это из-за того, что дураки не болеют.

Девушка беспокойно заворочалась, тихо застонав. По её лицу медленно скатились несколько капелек пота, губы засохли и вот-вот намеревались потрескаться, а сама она вздрагивала, словно от холода. Наверно, у неё был озноб. Джек подумал о том, что раз она сейчас спит, над её головой должен крутиться золотой песок, но она уже подросток и, возможно, Песочник не должен доставлять ей хорошие сны. А может должен? Или всё же нет? Джек не знал ответа, но его это, как в прочем и всё остальное на свете, перестало беспокоить, когда Орабэль беспокойно зашевелилась, заметавшись в кровати. Ей определенно не снились хорошие сны, это больше было похоже на кошмар, что стало совершенно очевидным, когда она закричала.

От неожиданности Джек отлетел к противоположной от кровати стене и испуганно уставился на девушку, судорожно вцепившись пальцами в свой посох. Она заметалась пуще прежнего и не прекращала кричать до тех пор, пока её брат не ворвался в комнату и не разбудил её. Едва Ора распахнула глаза и начала осматриваться вокруг, чтобы понять где находиться и убедиться, что это был только сон, Джек вылетел в окно, громыхнув оконной рамой, в которой задребезжало покрытое морозными узорами стекло.

Ледяной просидел у озера до самой ночи, периодически кружась вокруг, пока Луноликий не положил на его плечи свои прозрачные невесомые лучи.

- Я знаю, что не должен был этого делать, не начинай! – отмахнулся от Луноликого Фрост и поводил посохом по льду, на котором стоял босыми ногами. – И вообще, я не виноват, это всё она начала! – Но Луноликий был как всегда молчалив. Сегодня его свет казался осуждающим и Джека это раздражало. Он взъерошил свои белокурые волосы и сгорбил плечи, сжимаясь под пристальным взглядом ночного светила. Даже когда Фрост отвернулся от него и почти трусливо спрятался за широкий ствол дерева, он всё равно не смог избавиться от чувства осуждения. В Ледяном давным-давно не просыпалась совесть. Это чувство уже лет триста было для Джека чем-то вроде байки, которой родители пытаются хоть как-то воззвать к пониманию своих детей.

Выглянув из-за дерева, Джек наткнулся глазами на Луноликого и обессиленно поморщился.

- Ладно! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Только прекрати меня осуждать! – махнул посохом в сторону ночного светила Джек и вместе с ветром полетел к дому Джейми, прекрасно осознавая, что все его обитатели сейчас должны крепко спать. По крайней мере, он на это надеялся, но всё обстояло немного не так. Орабэль, на сон которой Джек надеялся больше всего, сидела на кровати, оперевшись спиной о её спинку и из-под полуопущенных век смотрела прямо пред собой.

Фрост подлетел к окну и уже собирался постучаться, когда она заметила на одеяле его тень и повернулась к окну, застав на оконном отвесе растерявшегося Джека. Она махнула рукой, приглашая войти и попыталась улыбнуться, но тут же зашлась в тяжёлом кашле. Джек решил остаться на подоконнике, поэтому тихо прикрыл за собой окно и начал перебирать пальцами по посоху, чувствуя себя немного неловко.

- Привет, – хрипло произнесла Орабэль, сильнее кутаясь в одеяло и подтягивая к себе ноги.

- Привет, – отозвался Джек и забегал глазами по комнате, стараясь смотреть на что угодно, но только не на неё. Это молчание заполняло комнату ещё какое-то время, пока она не прокашлялась, очищая горло, чтобы тихо сказать в сторону Джека:

- Ты, оказывается, ледяной трус. – Фрост удивлённо вскинул брови и, наконец, посмотрел прямо на Орабэль, которая, в свою очередь, спокойно смотрела на него.

- Почему это? – возмущённо повысил голос Хранитель веселья, едва не упав с подоконника.

- Как это «почему»? – с ещё большей хрипотцой воскликнула она, от чего сразу же закашлялась. – Это ты, зная какой холодный, полез ко мне целоваться, – теперь ещё тише прежнего произнесла Ора, но Джек очень хорошо всё расслышал и возмутился каждому слову всё сильнее.

- А, значит, катание на санях Северянина здесь не играли совершенно никакой роли?

- После катания на санях я, возможно, просто немного простыла бы, а вот из-за тебя серьезно заболела. – Она дернула плечом и театрально отвернулась в сторону двери, противоположную от окна. Из-за резкого движения в висках запульсировало, а в затылке неприятно загромыхало, но Орабэль постаралась не обращать на это внимания. Голова у неё болела целый день.

- Вот значит как? – Джек схватил пальцами посох посильнее и уже собирался сигануть обратно в окно, ругаясь про себя о том, что прийти сюда была просто ужасная идея, но как только он повернулся к окну, на его лицо упали невесомые и уже порядком надоевшие лучи Луноликого, заставляя Духа застыть на месте. Ночное светило словно надоедливый родитель почти ощутимо не позволял Джеку удрать от этой проблемы и от этого разговора. Хранитель веселья громко вздохнул и помявшись ещё немного, запрыгнул на стул, стоящий рядом с кроватью, складывая ноги по-турецки. – Извини, – выдавил он из себя так тихо, что, если бы в комнате был ветер, он заглушил бы этот звук.

- Не слышу.

- Ты же... - Джек недовольно засопел, раздувая ноздри, но всё же успокоился. – Извини, – более уверенно сказал он и выжидающе посмотрел на едва виднеющиеся из-под шарфа зелёные глаза девушки.

- Так-то лучше, - улыбнулась ему Ора и её плечи, под несколькими слоями одежды, заметно расслабились. Она спустилась на кровати пониже, зарываясь в шарф до самых бровей и притихла.

Джек не говорил ничего некоторое время и уже решил, что Орабэль уснула, но как только он собирался вылетать из комнаты, её глаза снова показались над кромкой шерстяного шарфа. Девушка сонно моргнула, но упрямо смотрела куда-то перед собой, словно намеривалась не спать всю ночь.

- Тебе ведь... - замялся Джек, почесав кончиком посоха затылок, - снился кошмар?

- Да, но я не помню, о чём он был. Помню только, что было темно и очень страшно. Мне давно уже кошмары не снились. Кажется, как будто никогда. – Её язык заплетался через слово, и было совершенно понятно, что она очень хочет спать. Вот только она посмотрела на Джека таким испуганным взглядом, словно уснуть сейчас было бы самым неразумным поступком в её жизни.

- Песочник должен был позаботиться о твоих снах.

- Но, тем не менее... - Она пожала плечами.

- Ну, тогда я посижу здесь, пока ты не уснёшь, хорошо? Я, всё-таки, хранитель веселья. – Ледяной хранитель как можно одобряюще улыбнулся и поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Ора вопрошающе моргнула, но после, в уголках её глаз собрались мелкие морщинки, показывающие её улыбку, и она закрыла глаза, перевернулась на бок и уснула. Очень быстро, почти сразу же. Она хрипло дышала в тишине комнаты, а Джек внимательно следил за окном, ожидая песка с хорошими снами. Но его не было ещё какое-то время после того, как к соседнему окну подлетела золотистая струйка песчинок, предназначающаяся Джейми.

- Не можешь понять в чём дело, Джек? – Хранитель веселья подскочил со стула, в боевой готовности выставляя перед собой посох, так как этот голос он прекрасно знал. И его обладателя тоже. – Ты, наверное, размышляешь, почему это происходит, верно?

- Кромешник! – Из скопления теней в углу комнаты показалась высокая тёмная фигура, чьи жёлтые глаза угрожающе светились в темноте. Король кошмаров привычным жестом сложил руки за спиной, держа спину аристократично прямо, и двигался совершенно бесшумно, так же, как на тебя находит страх.

- Мы отправили тебя туда, где тебе самое место! – процедил сквозь зубы Джек, немного громче, чем следовало бы, учитывая беспокойный сон Орабэль.

- Ну что ты, так оно и было. – Хоть тон голоса Кромешника был ровным и спокойным, в нём явственно ощущалась кипящая злость. – Но это совсем не значит, что я останусь там навечно. Если ты думаешь, что кроме веселья и радости, - на этих словах Кромешник скривился, - детям ничего не нужно, то ты глубоко ошибаешься, Джек. Как, по-твоему, дети должны радоваться чему-то хорошему, если не знают, что есть плохое. Не забывай, что страх и радость две стороны одной медали и, как бы вы не пытались от меня избавиться, я всегда буду поблизости, потому что без меня вы станете ничем. – Возможно против воли, но лицо Кромешника приобрело торжественно-насмехающееся выражение, рассекая лицо длинной язвительной улыбкой, больше похожей на оскал. Посох в руках Джека дрогнул, но Ледяной быстро остановил дрожь в пальцах, напрягаясь всем телом и нахмуривая брови. Он не позволит страху Кромешника завладеть и им самим. – А что до этой девчонки, то могу сказать лишь, что болезнь и кошмары часто идут бок об бок, так что это даже не моя вина. – Он развел руками, склоняя голову на бок, мол, он и не виноват вовсе. – Но мне, несомненно, очень льстит, что она тебе по душе.

Жёлтые глаза насмешливо сверкнули и Джек уже кинулся на Кромешника, но тот растворился в тенях, оставляя после себя эхо едкого, как желчь, хохота.