тихие глаза

part 4

Чонгук толком не знал, сколько прошел за день. Его путь был настолько долгим, что найти дорогу домой он уже не сможет никогда. Двое мужчин рассекли весь лес, оказавшись в поле с выжженной на ней травой, без единой живой души, а за ним распростер свои объятия еще один лес. Он гуще, мха в нем в два раза больше, а растения, что попадались по пути, были настолько эфемерными, что Чон боялся прикоснуться к ним, — а вдруг исчезнут?

Так они шли до тех пор, пока небо не окрасилось в бледно-розовый с пористыми серыми вкраплениями, а солнце с небосвода ушло. Медленно сгущались облака, становилось влажно и душно, хотелось пить и, по-хорошему, кушать. Нестерпимо.

А затем мужчины, лиц которых с большого расстояния рассмотреть не удавалось, оказались у какого-то домика, постучали в деревянную дверь и их впустили внутрь. Чонгук просидел у дерева неподалеку несколько часов, успев за это время задремать. Но до того, как сон склонил его, Чон думал о том, зачем, по каким причинам все это время следовал за чужаками. Они с виду казались безобидными, но по рассказам брата были искусными лжецами: хитростью заманивали молоденьких девушек в лес, а после, тех находили в самых разнообразных местах.

От этих рассказов кровь стынет в жилах, но пути назад нет.

Чонгук очнулся, когда на небе погасли даже звезды. Он не сразу понял, где оказался, озираясь по сторонам в поисках света, ощупывая землю, на которой сидел и понимая, что подпирает спиной дерево. Кое-как поднявшись, он стал обходить опушку кругом, направляясь к танцующим теням за деревянным домом.

Он шел на шум. А тот был, и был именно таким, от которого вздрагивают волоски на затылке, и хочется бежать не оглядываясь. Доносились тихие голоса, но громкие хороводы, танцы вокруг костра, и на секунду Чону показалось, что он стал свидетелем некоего таинства посвященных.

Хороводы не стихают, морозец по коже проходит мелкой дрожью, а мысли не в силах сойтись в одну линию, сложить полную картинку происходящего. Чонгук прячется за широким стволом дерева, ухватившись пальцами в шершавую кору, покрытую мхом и облепленную насекомыми, что иногда прокладывали свой путь через Чонову ладонь.

Он не понимал ни слова, из того, что слышал. Мелькали тени мужчин, разодетых в белые сорочки без орнамента, босых, с безумным вихрем на головах и красивых. Нет, одного «красивых» мало, чтобы описать их удивительно бледные, прекрасные лица. Чонгук никогда не видел столь живых взглядов, мудрых и, казалось, затаивших в себе безграничную вселенную, вобравших в себя все потаенные знания старых книг с хрупким переплетом.