любимый учитель

Глава 2

 Я буду вынужден написать о происшедшем вашему отцу, воспитанник Линтон! Вами давно уже следовало бы заняться! Вы уже несколько лет у меня на плохом счету. Ваши отметки оставляют желать лучшего, и вот теперь вы проспали урок! Не - до - пус - ти - мо! - и мистер Гардиннер стукнул по столу кулаком, отчего чернильница на столе едва не опрокинулась, а Джейкоп вздрогнул и побелел ещё сильнее.

Директор подозвал меня к себе.

- Мистер Рэшли, - проговорил он уже совершенно спокойно. - Необходимо решить вопрос о наказании этого лентяя. Поскольку это ваш подопечный, наказывать его будете вы.

Я не нашёлся, как возразить ему.

- Какое наказание будет, на ваш взгляд, целесообразным, мистер Гардиннер?

- Восемьдесят ударов солёными розгами. Думается, этого будет вполне достаточно, - с ухмылкой ответил мне директор.

Я обернулся, чтобы взглянуть на Джейкопа. Тот был до того напуган, что, казалось, вот-вот лишится чувств.

- Мистер Гардиннер, поскольку этот воспитанник искренне раскаивается, думаю, нет необходимости в публичном наказании.

- Что же, соглашусь с вами. Вы выпорете его приватно, в комнате для наказаний.

- Да, сэр, - отвечал я.

Порку Линтона назначили на вечер того же дня. Когда уроки закончились и воспитанники разбрелись кто куда для занятий личными делами, я поднялся на третий этаж и вошёл в комнату наказаний. Мне часто приходилось бывать здесь и наказывать нерадивых учеников.

Это была небольшая комната с выкрашенными в белый цвет стенами. Она походила на монастырскую келью. Посередине располагалась скамья, куда ложился наказуемый, на стене висело распятие, связка розг и деревянная кадка. У стены размещалось несколько стульев. Больше ничего тут не было.

Я приготовил всё необходимое: наполнил кадку водой, растворил в ней соль и поместил туда отмокать розги.

Вскоре я отправился за Джейкопом. Тот сидел в своей спальне и ждал. Увидев меня, он испугался, но покорно встал и пошёл за мной. Я повёл его за руку. Ученики, что встречались нам на пути, бросали понимающий взгляд на Джейкопа, и перешептывались между собой то ли со злорадством, то ли с сочувствием - все по-разному.