Беспокойная любовь Пунна

2. Растерзанный

Как мне смотреть ему в лицо? Как объяснить себе? Что сказать? Что можно сказать? Понятия не имею. Я не знаю, что тогда произошло в его комнате. Не уверен, что именно почувствовал, или почему. Всё, что я знаю: мне хотелось поцеловать Но. Хотелось поцеловать его и хотелось, чтобы он ответил на мой поцелуй. Прежде никогда и ничего я не желал с той же силой.

То, что я еду позади Но на мотоцикле, не помогает привести мысли в порядок. На сиденье мало места, поэтому невольно прижимаюсь к нему (почему эти долбаные сиденья такие маленькие?). Держась за его бока, чувствую исходящее от него тепло, согревающее мою холодную кожу. Отчаянно хочется прильнуть к спине напротив, крепко обхватить его тело руками так же, как в нашу прошлую ночь. Напрягаюсь, пытаясь противостоять соблазну.

Но слегка дёргается, и я осознаю, что ещё сильнее вцепляюсь в его талию. Расслабляю пальцы и пытаюсь заглянуть через его плечо, найти взглядом его лицо. Которое я не узнаю. Уголки розовых губ, привыкших к улыбке, опущены, в глазах, обычно живых и выразительных, застыло отчуждение. Ощущаю, как напряжено и натянуто его тело рядом с моим, и это словно ещё один отказ, напоминание моей ошибки.

Подъехав к воротам моего дома, Но выключает мотоцикл и ждёт, когда я слезу. Я не хочу его отпускать, но знаю, что должен. Медленно перекидываю ногу и встаю. Наше молчание тягостное, совсем не как прежде. Прежде было взаимное подшучивание. Прежде были улыбки и дружеские приветствия. Так было, пока я всё не испортил. Теперь между нами лишь неловкое и холодное молчание.

Иду к воротам и останавливаюсь, не решив, что делать дальше. Я правда могу просто уйти? Слышу, как Но встаёт и делает шаг ко мне, но не могу повернуться. Не могу посмотреть ему в лицо. Не могу заглянуть в его глаза и найти там отражение своего предательства. Не хочу увидеть его гнев или, ещё хуже, отвращение. Я знаю, каким себя чувствую в этот момент... сломленным, разбитым на миллион осколков, и всё это — моя вина.

Но делает ещё один шаг, но я не выдерживаю. Я сбегаю, как трус. Ухожу, не обернувшись. Когда я переступаю порог дома, слышу рёв мотоцикла Но и медлю, вслушиваясь, как он уезжает вниз по улице, прочь от меня. Внутри я не смотрю по сторонам. Просто объявляю всем возможным слушателям, что я дома, и взлетаю вверх по лестнице в свою комнату, не заботясь, услышали ли меня вообще. Закрыв дверь, я поворачиваюсь, чтобы прислониться к её твёрдой поверхности, и с моих губ срывается вздох.

Не знаю, сколько я простоял, глядя в свою холодную, пустую комнату, пока не раздался неуверенный стук с другой стороны.

— Пи Пунн? — ласковый голос Пэн достигает моих ушей. — Пи Пунн, ты в порядке?

Нет. Нет, я не в порядке. Далеко не в порядке... но не признаюсь в этом Пэн. Не позволю ей переживать из-за собственного идиотизма.

— Я в порядке, Пэн, — пытаюсь ответить нормальным голосом, но слышу, как он дрожит. — Я собираюсь в душ. Спокойной ночи.

Короткая пауза, и я слышу её тихий ответ:

— Спокойной ночи.

Отодвинувшись от двери, я начинаю трястись. Быстро сбрасываю одежду, оставляя её, где придётся, ступаю в ванную и включаю воду. Опускаю голову под горячие струи; слёзы бессилия смешиваются с водой, скатываясь со щёк. Сколько бы на меня не вылилось горячей воды, внутри всё тот же холод.

Накатывают картинки, воспоминания о последних нескольких днях. Улыбка Но, когда мы шутим друг с другом. Глаза Но, полные тревоги, когда он заботится обо мне. Лицо Но, когда он спит в моих руках. Губы Но, когда я придвигаюсь так близко, чтобы поцеловать его. Спина Но, когда он уходит от меня. Эм...

Запрокидываю голову и утыкаюсь в стену, пока перед взором стоит её безупречно красивый образ. Эм... Эм, моя девушка... Эм, которая любит меня, и которую люблю я... Эм, доверившаяся мне... Эм, о которой до сего момента я совершенно забыл.

Я настоящий мудак. Съехав вниз, сижу на твёрдом кафельном полу и позволяю воде омывать себя, обуреваемый мыслями об Эм и Но. Слёзы иссякли, высушенные моим обжигающим стыдом и мучительной болью в груди.

Прошла целая вечность, и лучше ничуть не стало, поэтому поднимаюсь, выключаю воду и обтираюсь большим полотенцем. В своей комнате хватаю первую попавшуюся под руку пижаму, быстро одеваюсь и гашу свет. Зарывшись под одеяло, надеясь провалиться в сон, могу лишь глазеть в потолок. Но был здесь вчера, лежал на этом самом месте, в моих объятиях. Грудь пронзает острый приступ боли. Со стоном переворачиваюсь и вижу, как Эм пристально смотрит на меня с фотографии на тумбочке. Я скоро сгорю заживо. Тяну одеяло и набрасываю его себе на голову. Действительно, грешники страдают бессонницей.