Когда растает снег на крыше.

Книги - мир

Хотелось закрыть глаза и не видеть больше ничего. Совсем как Бен. На секунду я позавидовала ему, а потом бросилась в догадки, почему все это произошло сегодня — в день, когда я думала, что буду смеяться и радоваться жизни.
— Сегодня я подралась с одним мальчиков со школы, — изрекла я, хотя никто «не тянул меня за язык». В этом вся Элизабет.
— Подралась... поругалась?
— Нет. Подралась по-настоящему.
Бен аккуратно перелистал страницу книги, ухмыльнувшись.
— Тебе неинтересно? — спросила я разочарованным голоса, но и в тоже время очень была рада тому факту, что решилась наконец пригласить Бена к себе домой.
— Нет, я пытаюсь изобразить эту картину, — тихо ответил он, — Мне сложно представить это, — смеётся он, листая книгу дальше.
— Что ж, ясно.
— Прости, — выпарил он.
— Ничего страшного.
Я думаю, что ему было страшно или непривычно услышать мой голос издалека, ведь видеть то, как я встала с кровати и устремилась к полке с книгами, — он не мог. Но Бен молчал. А я уже села обратно.
— Смотри, — громко изрекла я, поджав одну ногу под себя.
Он мило улыбнулся.
— Точно, — сжала губы, — Прости...
— Продолжай, — попросил он.
Я взяла руку Бена и провела ею по стопке своих любимых книг, надавливая по переплёту каждой книги его указательным пальцем.
— Книги? — малозаметно улыбнулся он, удивляясь тому, что я столько читаю. Я поняла это по голосу.
— Хочу кое-что с тобой попробовать. Сегодня ты будешь моим личным подопытным кроликом по имени Бенджамин.
Я скромно засмеялась, достав наугад книгу, словно лотерейный билет.
— Что именно попробовать? Если ты о... то у меня уже был, — ответил он легко, казалось, убеждая меня, что это на самом деле так.
— Успокойся, я не имела ввиду это!
— Нет?
— Нет.
— А что же тогда?
Не отводя взгляда глаз от его губ, глаз и носа, я открыла книгу:
— Просто слушай меня...
Бен набрал кислорода в грудь.
— Готов?
— Было бы к чему, — ответил он.
— Хорошо, — прошептала я, начав с выражением читать одну из своих самых любимых книг. В ней все очень подробно и красочно описано, а потому, слепому парню, сидящему передо мной, будет легче понять суть этой любовной истории, в которой есть своя особенная доля ванильного послевкусие.
Вот видите, даже я уже, вспомнив эту книгу, разговаривать стала как интеллигентная миллионерша из девяностых годов!
— Ну, как тебе? — спросила я, медленно остановившись.
— Мне нравится, — ответил Бен, малозаметно улыбнувшись.
— А если честно?
Я закрыла книгу.
— Ну... не очень, — рассмеявшись, он потянулся на кровати, — Уж больно она любовная! Я такое не люблю.
Разрушив одним касанием книжную пирамиду, я легла рядом с Беном. Вечером уже близился к ночи, а мама до сих пор не позвала меня «обедать». Я почти всегда встаю поздно ночью перекусить, а мама, как всегда рассматривая сериалы,