Когда растает снег на крыше.

Горит пепел над моей головой.

Весь этот мир казался мне слишком тесным. Сегодня мое настроение оставалось таким же, каким и было ещё утром. Не смотря на то, что подруга не пришла в сознание с тех самых пор. А может и пришла... Ведь меня не пускают к ней, а телефон выключен. Только гудки...

Я весь день читали любимую книжку «Поющие в терновнике». Выпила трижды крепкий кофе, и, кажется четырежды — кофе со сливками. Все это время я пролежала на кровати, закутанная в тёплое одеяло. На часы, тикающие на стене, я не смотрела, но проспала точно более, чем четыре часа с лишним.
О, столько же раз, сколько выпила кофе со сливками! Здорово и глупо.

О маме: она думает, что у меня нет никого. Не будет и завтра. Не будет никого и послезавтра. Я имею ввиду новых парней в своей жизни. Если честно, парней у меня всегда бывало более, чем достаточно. А думала, что останусь девственницей до двадцати лет, как минимум...
Немного и о Дороти, о моей старшей сестре: она улетела в Париж сразу на следующий день после того случая с Фелисити. Знаете, похоже я буду скучать по этой сучке. Несомненно буду!
Наша богатая бабушка Ширли со стороны отца, решила забрать её на несколько недель к себе. Считает, что учеба может подождать, а город красной страсти и пылкой любви Париж— никак нет.
Напоследок, скажу немного о Бене: Мы расстались с ним. На остановке, когда ловили мелкие снежинки, больше похожие на «маленький белый бред». Расстались и пошли по домом. Завтра снова будем вместе, а после школы — снова расстанемся. Всегда так. Бросив его с концами — я брошу и себя. В мусорный контейнер с надписью «Пол жизни».

Проснувшись уже в который раз, я наконец откинула горячее одеяло в сторону. Закрыла книгу и потёрла сухие глаза. Рот пересох — пришлось глотать холодный кофе, стоящий на мою удачу на тумбочке.
На подоконнике было мое нижнее белье. Оно выглядело голубым из-за тёмных струек синего света из окна.

Миссия на зиму выполнена: выйти на улицу в такое время с книгой и горячим напитком — было моей маленькой зимней мечтой. И она сбылась, как ни крути!
Снежный пепел падал с верхушек деревьев: такой мистический. Он напоминал перел папиной сигареты, когда он стряхивал его в пепельницу в форме птичьем крыльев. Помнится мне от него только это и его лицо.

Поджав ноги под себя, с треском зазвенела и скамейка на которой я сидела. Музыка из соседнего дома была как раз кстати. Такая, какую я люблю. Дерзкая, грустная и милая.

Я любовалась этим всем минут двадцать. Потом — стемнело.