Иногда у меня возникает кошмарная мысль, что всё мы просто люди...
— Странное ощущение, я никогда не просыпалась в наручниках...
— А я просыпался, голый....
Быть серийным убийцей не просто. Нужно быть очень осторожным. Но если ты богат, знаменит и любим, люди готовы закрыть глаза практически на всё. Всегда есть тот, кто уже на грани, и его смерть ни у кого не вызовет подозрений в убийстве, потому что проще списать это на что-то ещё.
Труднее всего раскрыть преступление, совершенное без всякой цели.
В какой момент тропа, по которой мы идём, застывает у наших ног? Когда дорога превращается в реку, имеющую лишь один исход?
— Ужас! Почему единственная женщина, не безразличная вам, — всемирно известная преступница?
— Позвольте мне объяснить...
— Это вы мне позвольте! Она — единственный противник, обыгравший вас дважды. Она из вас верёвки вьет.
— Хватит издеваться, Ватсон.
— Что она хотела?
— Давайте не сейчас.
— Что вообще ей может быть нужно?
— Это не важно.
— Алиби? Борода? Человеческое каноэ? Сядет вам на шею и спустится по Темзе.
— Вас это не касается, ведь неправда ли, Ватсон? Вы ведь больше не станете мне помогать.
Современное религиозное рвение меня тревожит. Где терпимость к недоразумениям?
— Хотите знать будущее, сэр?
— Ни в коем случае.
Мой мозг бунтует против отсутствия работы. Застой губителен.
Я пересматривал свои заметки о наших расследованиях за последние семь месяцев. Хотите узнать мое заключение? У меня психическое расстройство.
— Ты будешь по мне скучать?
— К сожалению, да.
Голова задрана влево — частичная глухота на правое ухо — первое место для удара.
Второе — горло. Парализовать голосовые связки — перестанет кричать.
Третье — возможно он много пьет — удар по печени.
И, четвертое — волочит левую ногу — в коленную чашечку.
Прогноз — очнется через девяносто секунд. Сможет драться, в лучшем случае, через четверть часа.
Полное выздоровление... маловероятно.
ФАКТЫ, ФАКТЫ, ФАКТЫ! Я не могу сторить дом без цемента!
И мир бы пошёл за вами, ведь страх — самое мощное оружие из всех.
