marry me. l.h.

43

— G.

Мы лежали на огромной кровати. Наши ноги были переплетены между собой. Я лежала на груди Люка, слушая его сердцебиение, пока парень игрался моими волосами. Было хорошо и уютно, а ещё безумно по-домашнему. Будто бы это был мой дом. Моё тело реагировало на каждое движение руки Хеммингса, которая, то гладила мои плечи, то перемещалась на мою талию, то игралась моими волосами. Я медленно помирала от этих чувств, будораживших мою кровь.

— Знаешь, — вдруг заговорил парень, уставившись на меня, — я не могу понять одно.

— Что именно?

— Почему ты тот священник, в Лас-Вегасе, не сказал нам наши имена.

— В каком смысле? — с удивлением в глазах уставилась на своего супруга. — Он знал наши имена?

— В церквях принято записывать имена невесты и жениха перед самой свадьбой. Ты не знала? Мои родители играли дважды свадьбу. Один раз они просто расписались, а второй раз они обменялись клятвами в церкви, а перед этим, я отлично это помню, записали свои имена в книгу.

Я хихикнула, уткнувшись в шею светловолосого.

— Чего ты смеешься? Так бы мы раньше нашли бы друг друга...

— ... и? — прошептала, зажмурив глаза. — Мы бы нашли раньше друг друга и развелись, Люк. Знаешь, священник в церкви сказал мне, что видел ту самую любовь в нас. Он сделал всё правильно, милый. Я люблю тебя.

Гитарист поменял положение. Я оказалась под ним. Распахнув глаза, уставилась на парня, который перевёл вес своего тела на одну руку, оперившись ею о кровати.

— Я тоже люблю тебя, Гравити, — проговорил Люк, улыбнувшись. Он наклонился и чмокнул меня в губы. — Безумно, — поцелуй. — Люблю, — поцелуй. — Тебя.

Я захихикала, когда губы Люка достигли моей шеи. Хеммингс подмял меня под себя второй рукой и держал, покрывая шею поцелуями. Я извивалась.

Нам было хорошо вместе, и много ли нужно для счастья?