Часть 1: Альбус Поттер и Тайна Слизерина

Глава 7. Новейшая история

— Гарри, я не вправе настаивать, но вы же понимаете…

— Профессор Макгонагалл, вы бы знали, насколько тяжело отказывать вам… — пальцы со стертыми ногтями взъерошивают темные волосы, прошитые серебристыми седыми прядями.

— А вы не отказывайте. Гарри… дети должны знать... Если появилась такая возможность, то кто кроме вас сможет лучше поведать нам об этом?

— Я… Я не знаю… Ладно… — рука сжимается в кулак. — Ладно.

— Отлично! Сложно переоценить ценность ваших воспоминаний. И помните, что эмоции тоже важны. Дети должны раз и навсегда запомнить, насколько ужасна война, чтобы подобного не повторилось впредь.

— Не ждите, что я буду выворачивать душу, — усталый взгляд будто потухших зеленых глаз.

— И не надо. Это история, Гарри, просто новейшая история. Школьный предмет. И вам решать, что им знать, а что не стоит. Но все же еще раз попрошу. Пожалуйста... Дайте им больше, чем просто сражения. Дайте им вашу боль и страх. Станьте большим, чем недосягаемый герой. Доверьтесь мне, Гарри…

* * *

День не задался с самого начала: Альбус проспал. Просто банально проспал. Это означало как минимум ехидные шпильки от довольных данным обстоятельством сокурсников, а как максимум — отработку у профессора Лонгботтома.

Самое обидное и неприятное в сложившейся ситуации для Альбуса было то, что его никто не разбудил. Они просто про него забыли. Даже Скорпиус, и именно это обстоятельство испортило настроение Поттера-младшего окончательно и бесповоротно. Вроде и не обязан Малфой быть его личным будильником, но… вот именно — но. И это самое «но» мешало сосредоточиться и собирать вещи. Наконец, все собрано. Серебристо-зеленый галстук измят в тщетных попытках завязать его как подобает аккуратному слизеринцу, воротник белой рубашки топорщится вокруг тощей шеи, второпях накинутая мантия чуть съехала на одно плечо, но венцом всего великолепия была, конечно же, традиционная прическа а-ля Поттер. То есть ее полное отсутствие. Тоскливо поплевав на пальцы, несчастный и злой слизеринец попытался пригладить непослушные вихры и, потерпев поражение, как, впрочем, и всегда, на всех парах помчался на зелья.

Профессор Лонгботтом окинул его задумчивым взглядом и спросил, пряча улыбку в глубине строгих глаз: