Сборник рассказов от Софии Дмитриевой.

Тилинь

  Осень. Дождик стучит в окно уже несколько часов подряд. Я, конечно, люблю дождь, но это уже слишком - я все свои дела переделал, а компьютер надоел. И чтобы в пустую не слоняться без дела, словно призрак, я заварил себе крепкого чая и сел за стол. Голова была пустой: ни одна мысль не тревожила мой разум, как назло. Допив свой чай, я стал, сам того не замечая, барабанить подушечками пальцев по ещё теплой керамике свой любимой кружки в такт дождевых капель. Тело расслабилось, а глаза стали тяжелыми, словно гири, - безумно захотелось спать. Казалось, ещё немного и я усну прямо здесь.

Из-за своего странного состояния я не увидел, как в кухне медленно открывается окно, а крупные капли дождя начали падать на подоконник. В комнате стал слышен тихий топот маленьких ножек.

Видимо я всё-таки заснул, потому что не почувствовал чужого присутствия, а когда, очнувшись от чьего-то теплого прикосновения к своим волосам, обнаружил, что лежу на столе, положив под голову руку, вместо подушки.

Потянувшись, я потер глаза, чтобы прогнать остатки сна, и застыл. На меня смотрели крохотные глазки болотно-зеленого цвета. От удивления я так резко подскочил, что табурет, на котором я сидел, с грохотом упал на пол. Я этого не заметил, так как во все глаза смотрел на маленькое существо, каторое, как ни в чем не бывало, сейчас сидело на краю стола и беззаботно болтало ножками. Это было так мило, что я не смог оторвать свой взгляд и произнести хотя бы словечко.

У этого маленького чуда были волосы цвета морской волны, а её одежда, платье и сапожки, - белого. Она была похожа на лепесток кувшинки.

Спустя две минуты, я нашел в себе силы изречь:
- Ты кто? И что ты здесь делаешь?
- Фи! Как невежливо! Артур, тебя разве мама не учила здороваться? - притворно укоризненным тоном произнесла малышка и улыбнулась, от чего стали видны её белоснежные заостренные зубки.
Стоп! Заостренные?! Как такое может быть?!
- Ты что, вампир? - спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и беззаботно, но он предательски сорвался и дрогнул.
Раздался звонкий и мелодичный, будто осколки хрусталя, смех.
- Ох, какой ты забавный, Артур! Мне такие нравятся... - сквозь смех проговорила она. - Вампиры - это выдумка, глупая сказка. А я — Фея. Фея душевной гармонии. Появляюсь в дождливую погоду и прихожу к тем, кому скучно или одиноко.
- Фея? Но фей не существует, - произнёс я с сомнением.

Она закатила глаза, и в этом жесте легко можно было прочитать её мысли о том, что я глупый, неразумный, маленький мальчик и ничего не понимаю.
- А в детстве ты в нас верил, даже пытался поймать одного из нас с помощью мышеловки, - усмехнулась фея. - И ещё сочинил песенку с той же целью. Меня, кстати, Тилинь зовут, но можно просто - Тиль.
- Хм... А я этого совсем не помню...
- Конечно, не помнишь: ты ведь вырос, и воспоминания стерлись из твоей памяти, - уверила меня малютка. Я тем временем уже поднял свой стул и, усевшись на него, слушал гостью с детской наивностью и восхищением.

- Может, хоть чаем угостишь?
- Ой, да, конечно, прости... - спохватился я. - Только вот у меня к чаю ничего нет...
- Ничего, это дело поправимое... - успокоила Тиль, и с этими словами непонятно откуда в её тоненьких ручках появилась маленькая сумочка из зеленых листьев. Оттуда маленькое чудо достало ни то одеяльце, ни то тряпку красного цвета размером всего с маленькое зернышко. После аккуратно развернула его и положила на поверхность стола.
- Тиль, тебе не кажется, что оно для нас двоих слишком маленькое? - спросил я, пытаясь удержать вырывающийся из горла смех.
- Это ненадолго,
- сказала Тиль, и, словно в подтверждение слов своей хозяйки, красный лоскуток начал стремительно увеличиваться в размерах. Потом на нем стали появляться разных видов явства, в особенности фрукты, потому что, как оказалось, острые зубы нужны феям для того, чтобы пить из них сок. Было очень интересно и мило за ней наблюдать.
Мы просидели так до самого вечера: смеялись, шутили, и ещё Тиль показывала разные цирковые номера: делала тройное сальто, жонглировала хлебными крошками и даже крутила обруч на талии, для этой цели она взяла маленькое луковое колечко. Правда, она из-за этого потом ещё долго чихала, а глаза роняли слезинки.

Мне было так светло и легко на душе, что хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но как говорится: «ничего не вечно под луной». И когда за окном уже начало темнеть, Тиль сказала, что ей пора. Но перед уходом, напоследок, я попросил её спеть песню, которую я сочинил для них в детстве. Она согласилась и тихо, растягивая слова, словно убаюкивая, запела:

— «Лаванды цвет дили-дили лиловый дым,
В розовом сне дили-дили станет твоим,
В поле цветок дили-дили тает душа,
Простынь шелков дили нас укроет, шурша.

Лаванды цвет дили-дили лиловый дым,
В розовом сне дили-дили станет твоим,
Ночь на крыльцы озарилась светом зорниц,
Фею в пыльце снова видит маленький принц.

Лаванды цвет дили-дили лиловый дым,
В розовом сне дили-дили станет твоим,
Фея волшебная исполняет мечты
Станет реальностью, что закажешь ей ты*».

...И словно как в калейдоскопе перед моим взором стали проноситься размытые картинки из детства, унося в страну светлых снов.

Конец.

( * — песенка из фильма " Золушка". 2015г.)

17. 09. 2017г. 19: 15