Проснись со мной

21

  - Может, хватит изображать труп? Ну, подумаешь, не вышло, – Рон навис над другом, лежащим на кровати, напоминая здоровенный кокон. – А другого от Малфоя и ожидать не надо было!
- Прошла целая неделя, - сказала Гермиона. – Пора приходить в себя.
- Видели его за ужином? – пробормотал Поттер.
- Не было его, как и всегда, - Рон сел на его кровать. – Ходит, как привидение.
- Нужно переключиться на что-то другое, - Грейнджер принялась наворачивать круги по мужской спальной. – Или кого-то другого.
- Забудь, - Гарри устало выдохнул, поднимаясь с кровати. – Ещё новых романов мне не хватало. Не так-то уж это всё и приятно, как оказалось.
- Гарри! – закричал Невил, влетевший в комнату. – Быстрее, ты должен это видеть!
Лонгботтом нервно размахивал свежим выпуском «Пророка».
- Что там такого срочного? – Гарри устало потянулся и внимательно посмотрел на друга.
Грейнджер выхватила у Невила газету и по мере того, как её взгляду открывались мастерски сляпанные почти из воздуха факты, объединённые в целую статью, её глаза расширялись, а нижняя губа начинала подрагивать.
- Там и фото прилагается! – добавил Лонгботтом.
- Прочтёшь? – предложил Поттер.
- «Гарри Джеймс Поттер теперь играет за другую команду», - прочитала не без дрожи в голосе заголовок Гермиона.
- Дай-ка сюда, - не выдержал Поттер и забрал из рук подруги издание.
Первую страницу «Пророка» украшала их с Драко фотография, на которой они самозабвенно целовались прямо посреди школьного коридора. О том, кто мог заснять их в тот момент, Гарри старался не думать. Внимание гриффиндорца было переключено на статью. «А избранником нашего героя стал не кто иной, как его школьный враг – Драко Малфой.»
- Пиздец, - прокомментировал Гарри.
«Теодор Нотт – лучший друг и сокурсник Малфоя любезно согласился нам дать интервью.»
Ну, естественно, это был Нотт.
Единственное, что в тот момент чувствовал Гарри, была необходимость придушить Нотта голыми руками.
«Отношения эти начались с магической дуэли.»
- Если отец Драко увидит это, он его убьёт, - прошептал Гарри.
- Да какая разница? – возмутился Рон. – Так ему и надо!
- Постой, так это все правда? – глаза Невила с опасной скоростью увеличивались в размерах.
- В общем и целом – нет, - ответила Гермиона за Поттера, который убийственным взглядом продолжал прожигать газету.
«После длительной любовной связи герой наш предпочёл разорвать странного рода отношения и оставил бедного мальчика с разбитым сердцем. Использовал ли он Малфоя, как секс-игрушку, нам неизвестно.»
- Вообще-то его отец уже в школе, - добавил Лонгботтом. – В кабинете директора.
- Я должен там быть, - Гарри резко встал с кровати.
- Какого чёрта тебе там нужно? – возмутился Рон. – Иди лучше прибей Риту Скиттер, в чём я тебе, кстати, с радостью помогу.
- Потом поговорим, - прервал тираду друга Поттер и вылетел за дверь.
Весь путь до директорского кабинета в голове Гарри пролетали фрагменты последнего диалога с Малфоем: его испуганные глаза, его несмелые прикосновения и оправдание, которое только сейчас растрогало гриффиндорца. Будь, что будет. Но сейчас Гарри со стопроцентной уверенностью знал одно – он должен помочь Драко, как бы всё ни сложилось для них.

***

- Я, безусловно, не пытаюсь оправдать своего сына, - холодным голосом вещал Люциус, - более того, я считаю его виноватым в полной мере. Но как вы объясните то, что до школы добралась пресса?
- Люциус, мы пытаемся разобраться в данной ситуации, - Дамблдор развёл руками. – Но боюсь, уже ничего не исправить.
- Что ж, как скажете, - Малфой старший скривил лицо и повернулся к сыну. – Драко, ты ведь понимаешь, что твоей прежней беззаботной жизни пришёл конец?
- Догадываюсь, отец, - отозвался бледный, как полотно Драко.
- Профессор Дамблдор, извините, - осторожно начал, внезапно появившийся на пороге Поттер. – Я бы хотел прояснить ситуацию.
Драко побледнел сильнее прежнего, каким бы невозможным это не казалось.
- О, вот вам, мистер Поттер, я искренне удивлён, - Люциус приподнял бровь. – Беря в расчёт статью.
- Я всё объясню, - неуверенно ответил Гарри. – Драко здесь не при чём. Только моя вина, что он был впутан в это.
Глаза Малфоя младшего удивлённо распахнулись.
- Я долгое время был влюблён в Драко, - сказал Поттер, смело встречаясь со взглядом Люциуса. – Безответно естественно. Но кроме того поцелуя у нас ничего не было. Я воспользовался его замешательством после моего признания и поцеловал. После чего Драко меня оттолкнул.
- Драко, это правда? – отец внимательно посмотрел на него.
- Я... - блондин открыл рот, но кроме невнятного бормотания у него ничего не выходило.
- Абсолютная правда, - ответил за него Гарри. – Не буду более вас отвлекать.
С хлопком двери в кабинете повисла оглушительная тишина.
Чтобы только что не произошло – оно было из ряда вон выходящим. Драко терялся в ощущениях. Поттер, что, спас его?
Следуя внезапному порыву, слизеринец, выбежал из кабинета и рванул вдогонку гриффиндорцу.
- Гарри, - осторожно окликнул его Драко.
Поттер, остановился и, пару секунд подумав, неуверенно повернулся к нему лицом.
Драко глубоко вдохнул прохладный воздух коридора. Глупо было даже допускать мысль о том, что парень его простил. Но что-то заставляло хвататься за этот призрачный шанс с новой силой.
- Что ты делаешь? – спросил блондин.
- Иду спать, - ответил Гарри.
- Нет, - Драко устало выдохнул. – Я о том, что ты сделал для меня пару минут назад.Почему?
Поттер долго всматривался в него, пытаясь что-то разглядеть. И под этим изучающим взглядом он себя чувствовал грязным, как никогда. Будто все его ошибки вдруг вылезли наружу, разрушая его нежные черты, пачкая белые волосы и уродуя тело. Захотелось бежать.
- Потому что люблю тебя, - обезоруживающе ответил Гарри и, устало улыбнувшись, поцеловал Драко в щёку, после чего будто испарился.
Малфой ещё долго слышал его быстрые шаги за спиной. И в нём зародилось одно новое чувство, какое-то странное. Как будто воздух вокруг перестал быть пустым грязным месивом; и что-то проникло в него, вытеснив тягучий пыльный смог, противный и навязчивый запах духов, лака, зелья без снов и ледяной холод. Вытеснил всё, и, обволакивая его, начинал проникать внутрь. Драко незаметно для себя согрелся и, сделав глубокий вдох, прикрыл тяжёлые веки.
Любит, значит?