Из сутенёра в раба

Часть 3.3

  Выходя из «Ле-Шабаш», Мэйс неторопливо шел за Алексом. Парень действительно старался смотреть на дорогу, по которой они шли: деревья и цветущие до сих пор кустарники окружали особняк, небо с кучевыми облаками освещалось солнцем, что постепенно скрывалось за горизонтом и позволяло вечеру вступить в свои права...

Но каждый гребанный раз Мэйсу приходилось отрывать свой взгляд от подтянутой и чертовски сексуальной задницы Алекса, обтянутой черными кожаными штанах. Альфа словно бы специально еще и свою белую рубашку заправил внутрь, отчего преград поглазеть на его тело вообще не было.

— Если не сможешь избавиться от ошейника, то я прибавлю тебе еще год, — напомнил Мэйс, пройдясь языком по губам. Но он не хотел пугать своего малыша под два метра роста словами о всей жизни. К этому они позже подойдут. Пусть Алекс пока расслабится и насладится свободой. Ведь пока что она у него была, пусть и ограниченная.

— А если смогу, то ты отстанешь от меня. И больше никаких фокусов, — ответил Алекс.

Мэйс прикусил губу, отводя взгляд. Он ведь хотел поставить лучше защиту на ошейник, но вот возможности у него не было. А сейчас рыпаться было очень даже зазорно.

Конечно, он не сомневался в своей силе, но слова вампирюги об Оливере, который может снять с него все, слегка парня напрягали. Мэйс ведь не идиот и прекрасно осознавал, что Алекс затеял.

Однако он не учел один нюанс: Уилберфорс хочет наладить отношения с Мэйсом и даже дал ему время нагуляться. Так что старикашка наверняка сделает так, как захочет Мэйс. А он не хочет лишаться своей игрушки. Во всяком случае, это был план «Б», на случай, если Оливер действительно может снять его заклинание. Хреновый план, но он придавал уверенности парню.

Когда они уселись в машину и поехали к Уилберфорсу, Алекс тут же усмехнулся, косо поглядывая на Мэйс:

— Что притих? Неужели занервничал?

— Думал, Хью трахнет тебя, — с ехидной улыбкой ответил Мэйс, поглядывая на альфу. И он совершенно не виноват, что его глаза искрились этими блядскими голубыми вкрапинками.

Алекс цокнул языком, на секунду отвернувшись в сторону. Что вообще за бредовые мысли у этого парня? С какого перепугу какое-нибудь незнакомое существо захочет трахнуть альфу?..

Глянув на Мэйса, вампир осознал, что одного такого идиота он как раз-таки знает. Но неужели тот теперь считает, что после того случая Алекс будет ложиться под всех подряд?

— Смею тебя заверить, у него не было таких мыслей. Он вообще не планировал снимать меня, — постарался как можно суше ответить альфа. Он точно не планировал играть по правилам Мэйса. И был уверен, что скоро вся эта дичь закончится.

— Ой, много ли ты знаешь, — фыркнул Мэйс, вспоминая как Хью завелся в институте.

— Побольше твоего.

Мэйс приподнял бровь на этого нахала, который так черство смеет общаться со своим хозяином. Или Алекс думал, что этим сможет его как-то обидеть?

— И чем же вы тогда занимались? — усмехнулся Мэйс. — Или у тебя банально не встал?.. Было так хорошо со мной, что на других больше не реагируешь? Разочаровал мне Хью, да? Что он теперь о моем вкусе подумает? — наигранно вздохнул парень, глядя, как Алекс уже покраснел от злости, но старался, наивный, держать себя в руках. Это было так забавно.

— Значит, поэтому на других свою работу переложил, — как бы невзначай добавил Мэйс и тут же вздрогнул, шумно выдохнув от неожиданности, стоило Алексу со всей силы шлепнуть своей ладонью по его ляжке, сжимая ее с такой силой, что наверняка следы останутся. Даже достаточно плотные джинсы ни капли не помогали.

— Я – альфа, — пугающе-низким голосом утверждает Алекс, смотря прямо в глаза парню, благо стояли на светофоре.

Даже своим обычным зрением Мэйс видит, как того всего трясет от злости. Вампирские глаза полностью наливаются кровью, да и клыки начали выступать отнюдь не по желанию их обладателя. До этого момента Мэйс и не думал, что подобным он может задеть его чувства. И от этого просыпался дикий интерес к корню проблемы.

— Я могу трахнуть и повязать любую блядь и тебя в том числе, — прошипел вампир.

Пожалуй, если бы не дорога, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Алекс прекрасно слышал, как ускорило свой ритм сердце Мэйса. Да и было достаточно одного взгляда на парня, чтобы понять, что он испытывает далеко не самые приятные чувства – смесь беспокойства, настороженности и интереса.

— Его возбуждает грубость и боль, — возвращая внимание к дороге, ответил Алекс. — Только он не мог определиться, его привлекает причинять боль или получать. Вот я и дал ему садиста и мазохиста.

Мэйс уже и думать забыл о Хью. И если на чистоту, то ему сейчас вообще было плевать, садист он или мазохист. У него тут собственный раб, кажется, доходит до точки кипения. Вот это его действительно волновало и заставляло прокручивать в голове снова и снова кадры их знакомства, да и вообще обдумывать поведение Алекса. Тот ведь действительно как-то остро реагировал на его шутки, так или иначе имеющие отношение к заднице Алекса.

— Что, до меня на твою задницу уже кто-то покушался?

Алекс сжимает руль до побелевших костяшек и скрипит зубами, отчего было нетрудно догадаться, что Мэйс попал в десятку. И тут парень начинает задумываться, насколько все далеко зашло у альфы в этом плане.

Вампир ведь вполне получал удовольствие, находясь под ним. Туева куча мыслей попросту обрушалась на Мэйса: «кто», «когда», «сколько раз», «почему». Вопросы, казалось бы, не прекращались, а нереальные ответы будто сами по себе приходили на ум.

Но стоило Мэйсу сделать вдох, чтобы набрать в легкие побольше воздуха перед тем, как озвучить свое предположение, как Алекс ловко и грубо схватил его за руку и прокусил запястье до крови, начав сладко посасывать. Пошлый стон Мэйса тут же разлетелся по салону машины, стон удовольствия и боли. Смесь этих чувств буквально пронзила его тело.

Вампирский яд, казалось, распространился мгновенно. Каждая клеточка тела Мэйса, ощутила блядское желание. Он как последняя сучка постанывает, стоит вампиру сделать очередной глоток его крови.

Набухшие и затвердевшие соски изнывали от соприкосновения с тканью рубашки. Член в считанные секунды отвердел, поэтому в джинсах становиться совсем неудобно-неуютно от ощущения легкой влаги между ног. Все тело так и говорит, что хочет только этого, что изголодалось по этому кайфу и жару, которые заставляют трепетать от желания.

В голове, как и в теле, нет ничего кроме удовольствия. Мэйс не удивился бы, если бы альфа ощущал его пылающее возбуждение через кровь. Получал бы такое же удовольствие от происходящего.

Где-то на переферии Мэйс вспоминает, что был какой-то разговор. И кажется, было что-то важное. Но из-за яда он даже не в силах вымолвить и слова, лишь приглушенные стоны слетали с его губ.

В попытке забрать руку, что давалось ему без особого желания и практически без сил, с его припухших от покусывания и облизывания развратных губ срывается новый стон, более похотливый и громкий, когда Алекс кусает еще глубже, прекрасно чувствуя жалкую попытку Мэйса сбежать от него.

Отирая бедрами свой член, Мэйс ерзает на сиденье, не переставая звучно выказывать свое удовольствие. Но как же этого мало. До шума в ушах из-за возбуждения, заставляющего кровь носиться с немыслимой скоростью по венам, и до потемнения в глазах. Все тело просит... нет, требует, чтобы к нему прикоснулись!

Чтобы поласкали сосочки, взяли в рот его член и засунули свой в его дырку. И Мэйсу точно было плевать, как Алекс должен был извернуться, чтобы все это сделать одновременно. Его поистине сводят с ума эти укусы, и он жаждет большего. Гораздо большего. Отчего даже не замечает, как машина останавливается у дома Улберфорса.

Алекс отпускает руку Мэйса, косо поглядывая на этого «самца», который сдулся и сейчас больше походил на течную омежку. Даже вся машина пропиталась его запахом, отчего с губ альфы слетает смешок. Однако Алекс явно рано праздновал победу. Он едва успевает заглушить машину и отстегнуть ремень, как Мэйс вновь тянет его за поводок, не позволяя дотянуться до дверной ручки.

В считанные секунды парень ловко оседлал его бедра. Отираясь о его тело, Мэйс сразу тянется к губам альфы. Поначалу жадно прикусывая их зубами, а после переходя на пылкий, требовательный поцелуй.

Но вместо ответа Алекс пытается увернуться, из-за чего невольно открывает шею и одурманенный его запахом, укусами, Мэйс, не раздумывая, вновь ставит ему метку. Даже слыша рычание и скулеж от боли, парень не отпускает его. Стараясь прокусить намного глубже, чем в прошлый раз, чтобы больше не сошла.

Это его альфа. Его игрушка. И больше никому не позволено трогать его вещи.

— Она все равно заживет, — еле слышно прошептал Алекс, когда Мэйс начал уже зализывать его шею.

— Тогда я поставлю новую. А потом снова и снова – ты навсегда мой раб, — мурчал Мэйс, приходясь то губами, то языком по метке. Удивительно, но хоть некое возбуждение и осталось, сейчас было так хорошо и спокойно от содеянного, от поставленной метки, что ничто и никто не сможет это изменить.

— Если Оливер не снимет сейчас ошейник, — усмехнулся Алекс, напоминая об их споре.

— Это ничего не изменит. Я знаю, где ты живешь и что делаешь, — ухмыльнулся Мэйс. — Я поставлю новый ошейник, лучше этого, — закусил парень губу, проводя по кадыку альфы указательным пальцем.

Алекс смотрит в эти бессовестные глаза и понимает, что его подобным образом «кидают» далеко не в первый раз. Мэйс совершено не тот человек, который держит свои слова. Так что сейчас было глупо удивляться чему-то подобному и устраивать скандал.

Можно было бы развернуться и уехать. Но Алекс верил в слова Оливера. Верил, что этот альфа сможет избавить его от Мэйса раз и навсегда. Уилберфорс – альфа. И в отличии от непонятного Мэйса наверняка держит свое слово.

— Посмотрим, — кротко бросает Алекс и, скинув с себя Мэйса на пассажирское сидение, выходит из машины.