Кантарионская мозаика

1.

Он сидит, не шевелясь. Застыл идеальным изваянием, только слегка повел шеей, как будто это может помочь ослабить плотно сидящий кожаный ошейник.

Она входит в перезвоне колокольчиков на браслетах, в густом аромате ночных лилий, и нежные полупрозрачные ткани окутывают ее тело. Он не решается поднять на нее взгляд, на хозяйку нельзя смотреть, пока она не позволит.

Она останавливается перед ним, рассматривает, склонив голову набок. Его идеальное подтянутое тело, бронзового цвета кожа. Протянув руку, касается аккуратных рожек меж темных густых волос.

- Чего желает госпожа?

Она отдергивает руку, садится на стол и барабанит ногтями по столешнице. Он осмеливается нерешительно взглянуть на нее, искоса, боясь, что она не одобрит.

- Что-то не так, госпожа?

- Как тебя зовут?

- Как пожелает госпожа.

- Нет, я о твоем настоящем имени. Как звало тебя твое племя?

Он смущается, забывшись, смотрит на нее во все глаза, с недоумением. Это имя не звучало десятки лет. Ему почти требуется усилие, чтобы вспомнить.

- Аэрис.

- Хорошо, - они кивает. – Леди Миледана Илке васс Кантарион. Можешь называть меня Миледаной.

- Как пожелает госпожа.

- Я пожелаю, чтобы ты обращался ко мне по имени и без госпожи.

- Как... хорошо, Миледана.

С раздражением она заканчивает барабанить ударом ладони по столу.

- Что ты умеешь делать, Аэрис? Как тебя использовали предыдущие хозяева?

- Я - демон для наслаждений.

- Что еще?

Он смотрит почти испуганно. Его всегда использовали только одним способом. С тех самых пор, как на шее защелкнулся первый ошейник, Аэриса обучали только двум вещам: покорности и ублажению. Любое собственное мнение из него выбили плетьми и палками, еще давно, до первого хозяина. Даже целительные снадобья Дома наслаждений не смогли до конца залечить тонкие шрамы между лопатками.

Миледана вздыхает:

- Мой остроумный братец решил подарить мне тебя.