Кантарионская мозаика

5.

Аэрис ощущал себя маленьким и бессмысленным, но ему хотелось стать еще незаметнее. Он растерялся, когда аристократы пришли в движение, взволнованно зашептались, и уши демона уловили слова «бунт» и «надо бежать».

Его пугали больше не те люди, что снаружи, а те, что внутри. Толпа, ожившая и зашевелившаяся.

Миледана оказалась рядом, но смотрела только на братьев:

- Всё плохо?

- Не высовывайтесь, - коротко сказал Кэр. Посмотрел на Лира и повторил еще раз. – Особенно ты.

Кэрах поднялся, его ладонь уже лежала на сабле. Обращаясь к императору, он едва заметно склонял голову в поклоне – и это были все знаки уважения.

- Людям стоит уходить через Перламутровый зал и Храм.

- Конечно. Организуй.

Голос императора был громким, властным. Такие люди привыкли к подчинению. Но Аэрису показалось, где-то в глубине слов таилась мягкость, неуверенность, которой нужна опора.

- Ваше величество, - Кэрах помедлил, но говорил достаточно громко, чтобы его слышали люди вокруг. – Я считаю, вам нужно выйти к людям с речью. Успокоить их.

- Безумие! – тут же воскликнул аристократ в алых шелках. – Императору стоит бежать, как можно быстрее!

- Император сам принимает решения, - холодно сказал Кэр. Повернулся к владыке. – И показывает пример людям, усмиряет и воодушевляет их. Император – воплощение богов на земле.

Аэрису доводилось видеть, как действовали подобным образом слуги или те, кто оказывался ниже того человека, от которого хотели что-то получить. Так сейчас поступал и Кэр: не приказывал, не просил, но мягко напоминал, склоняя императора к тому решению, которое сам считал правильным.

Аристократы не скрывали беспокойства, кое-кто уже заторопился бежать, хотя не понял куда. Кэрах Кантарион еще что-то говорил владыке.

Император казался не намного старше Кэра, хотя Аэрис помнил, что легко ошибался в определении возраста. Он часто в домах господ наблюдал за ними и пытался подмечать детали, понимать невысказанные вещи и отношения. Сейчас тоже пытался, но выходило плохо.

Кэр отзывался об императоре хорошо, а тот явно благоволил своему кахъясу и прислушивался к нему. Возможно, они даже были друзьями. Хотя Аэрис не мог бы сказать, спокойствие Кэра из-за того, что здесь слишком много ушей, или он действительно всегда сдержан по отношению к владыке.