Время сирени (Серия Голубая лента)

Глава 2

Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. (с)З.Фрейд

В 8-00 я был уже на посту второго отделения травматологии.

- Доброе утро всем. Ну что тут у нас с Лебедевой?

- Здравствуйте Артур Руанович - услышал я сразу несколько голосов в ответ.

Одна из сестер подала историю болезни и соблазнительно посмотрела мне прямо в глаза.

- Спасибо Катя. Извините, я вот всё стесняюсь спросить, вы простудиться не боитесь?

Девушка заинтересованно навострила ушки и промурлыкала.

- Боюсь доктор, бывает так мерзну, особенно по вечерам, когда одна домой возвращаюсь.

- Ну тогда юбку подлинней одевайте. И губы гигиенической помадой лучше мазать, а то вдруг у вас еще аллергия начнется. Да и о пациентах надо думать, от такого возбуждающего цвета у них может случится расстройство ЦНС.

Беляева потупила взор. Раздражала меня эта шалава дико, но не мог я ее уволить, потому что за нее Бориса кто то попросил. А клиника наша была личной собственностью господина Бурлакова.

Я начал читать про себя

Лебедева М.А. 1968 года рождения. Удивительно, в этот раз не балерина, ну тогда мать балерины. Многочисленные ушибы и кровоподтеки грудной клетки, верхних и нижних конечностей...ничего себе. Изолированное повреждение мягких тканей лица 2й степени. Избили значит...и били ногами когда уже на полу лежала.

И в этот момент опять себя вспомнил, как много лет назад остервенел от ненависти, так мерзко внутри стало.

- Так в какой она палате?

- В двадцать первой - хором ответили мне

- Одноместная vip.... интересно...Посмотрите, кто оплачивает ?

- Савин С.С.

Ну теперь совсем ничего не сходилось, значит ситуация эта связанна с более серьезной стороной жизни Борьки, да и фамилия Савин так и вертелась на слуху.

В палате было тихо, пациентка еще спала. Я зашел и непроизвольно замер. У окна стоял стройный молодой мужчина, он сложил руки у себя на груди и вдумчиво смотрел в небо.

Внутри меня как будто взорвался шар с горячей водой и так захватило дух, прям как в детстве, когда отец своими сильными руками подбрасывал вверх к небу, так бесконечно высоко, что казалось я улечу и не вернусь к нему больше. Во мне как и тогда вдруг смешались ликование и страх. Только сейчас мне не пять, а до сорока уже несколько ступенек осталось.