Время сирени (Серия Голубая лента)

Глава 3

Твое дыхание, это ветер любви.

В палату бесцеремонно вошел мужчина лет шестидесяти и по всему пространству распространился запах, устоявшегося за многие годы перегара, который с утра слегка приправили ароматом одеколона Драккар. На его опухшем от пьянки лице, кусками торчала недобритая щетина, а глаза которые уже были похожи на рыбьи, смотрели нагло и властно. Своими изогнутыми ноздрями он пыхтел, как паровоз. Сомнений не оставалось, это субъект отец Серафима. Но хоть алкаш он видно был со стажем, одежда на нем была чистой и отутюженной, а ботинки начищены до блеска, заслуга его жены, это точно. Создавалось полное впечатление того, что  с улицы взяли бомжа, отмыли и приодели.

Не обращая ни на кого внимания, он подошел к кровати Маргариты Александровны и ударил по ней ногой.

- Вставай сука, хуйли разлеглась, дома жрать нечего, а она тут отдыхает блять!

Сказать,что я был в шоке, это ничего не сказать. Первая мысль, которая меня посетила, дать ему в торец. Но как главврач я так поступить не имел права, поэтому встав между ним и пациенткой, попытался вразумить дебошира.

- Уважаемый здесь медицинское учреждение, прошу вас вести себя более сдержанно.

Мужчина поднял на мня презрительный взгляд

- Это ты ко мне штоль обращаешься чурка узкоглазый. Здесь урюкам слова не давали, вдох выдох, упал отжался сучий сын!

Маргарита Александровна, как ребенок с головой залезла под одеяло, я на своей коже ощущал ее страх. Меня начала захватывать ярость, как хотелось раздавить этого клопа, но мозг давал команду держать себя в руках, напоминая о профессиональной этике, манере поведения в форс мажорных обстоятельствах и уважению к старшим в конце концов.

Господину Савину как назло позвонили, когда он вернется не известно. Благо судмедэксперт быстро отреагировал, позвал охрану. Но она увы прийти не успела....

В палату, как коршун влетел Серафим, не говоря ни единого слова, а только стиснув зубы, он схватил отца за грудки и повалив на пол, начал окучивать того кулаками по морде, с таким остервенением, как будто был готов убить без сожаления. Мужчина под ним пытался обороняться и что то выкрикивал и каждый раз когда он открывал рот, ему прилетало со всех сторон, заглушая его вопли.

Отцепить парня от отца мне удалось только со второй попытки, хотя матушка природа силой меня не обделила. Гнев Серафима был настолько велик, что пришлось приложить немало усилий. Я обхватил его сзади, некоторое время он еще отчаянно трепыхался, до тех пор пока не прибежала охрана и медсестра. Но даже успокоившись, все равно не отрывал свой полный ненависти взгляд от поверженного, которого пытались поднять охранники.

Мужчина встал, его немного шатало, он вытер окровавленное лицо рукавом рубашки и поняв что угрозы больше нет, опять начал тявкать как собачонка

- Пидор блять ! Ну что мамаша родила уёбка, мало того что гомосек, еще и на родного отца руку поднял. Я вас всех урою мрази, вы забыли суки, что я полковник ФСБ ! Пиздец вам !

Охранников занимало это зрелище, они наблюдали с любопытством, видно устали от спокойной жизни, а вот мне было не до развлечений.

- Так Беляева феназепама и теплой воды Маргарите Александровне - приказал я медсестре

После перевел взгляд на архаровцев

- А вы что стоите, кого ждете, взяли товарища и через запасную лестницу на выход.

Пока все это происходило, я так и не выпускал из своих объятий Серафима. Мы так сильно были прижаты друг другу, что я почувствовал жар его тела даже через одежду. В мои руки било его сердце, он запрокинул голову и положил мне на плечо, немного повернувшись в мою сторону. Теплые волны его дыхания, вызывали у меня какой то странный озноб во всем теле, заставляя чувствовать внутреннею неловкость перед самим собой, но я почему то все равно не мог его отпустить. И мне уже не хотелось убежать, как раньше. В какой то момент пришла полная уверенность в том, что он тоже не желает покидать плен моих рук и я ощутил, как его ягодицы еще сильней надавили на мой пах. Этот миг стал каким то другим измерением, где были только мы вдвоем.

- Пидорасы, всех урою - этот крик вывел меня из ступора.

Отец Серафима продолжал бросать свои оскорбления, пока его тащили по коридору.

Я раскрыл оковы и увидел, на своем белом халате следы крови. Моему пленнику тоже перепало, были разбиты губы.

Он сразу подошел к матери. Маргарита Александровна тихо всхлипывала, рядом с женщиной суетилась медсестра.

- Мам, не плач, я тебя очень прошу.

Сын гладил ее седые волосы, покрасневшими от ударов руками. И мне почему то очень захотелось защитить их обоих.

-